Я часто представлял сон как чудище с огромной тяжелой головой и нитевидным телом, подпираемым для равновесия костылями реальности. Ломаются подпорки — и мы падаем. Почти все мы испытываем это ощущение внезапного падения в пропасть именно в то мгновение, когда целиком погружаемся в сон.
Сальвадор Дали
Существует только одно различие между безумцем и мной. Я не сошел с ума.
Каждый волен быть сам и давать возможность другим стать теми, кем им заблагорассудится, во всех своих проявлениях и отправлениях, кишечных расстройствах и фосфенных галлюцинациях — хоть моралистом, хоть аскетом, хоть педерастом или копрофагом.
Моя живопись — самое настоящее дерьмо.
Если вы посредственность, то не лезьте из кожи вон, силясь рисовать как можно хуже, — все равно будет видно, что вы посредственность.
Какое наслаждение — окунуться в праздность, когда время особенно поджимает!
Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!
... из тысячи радужных шаров моих чувств лишь одному удается спастись от смертельного падения и удачно приземлиться, воплотившись в этот миг в одно из окончательных действий, таких же опасных, как взрыв бомбы.
В чем смысл летающей машины, если у человека есть совсем иной инструмент для полета, — душа?
Мне кажется, вся образная жизнь человека — лишь попытка символически воспроизвести первоначальное состояние рая в сходных ситуациях и представлениях, а также преодолеть кошмарную травму рождения, когда нас изгоняют из рая, грубо выталкивая из замкнутой и оберегающей среды в открытый всем опасностям и ужасно реальный мир.