Роберт Хайнлайн

Взгляните на это дело глазами актера: чтобы по-настоящему войти в роль, необходимо на время стать тем человеком, которого играешь.

– А мне нельзя присутствовать?

– Можешь не присутствовать – разрешаю.

Сколько бы ты ни обижался, людям все равно надо верить. Иначе уподобишься отшельнику в пещере, который и во сне начеку. Опасности все равно никогда не избежать: жить и то смертельно опасно… Даже фатально. В конце жизни.

... этика сексуальных отношений — запутанная проблема. Каждый из нас вынужден нащупывать то решение, которое его устраивает… перед лицом абсурдного, неработоспособного и враждебного кодекса поведения, который называется моралью. Большинство из нас знает, что этот кодекс плох, и почти каждый нарушает его. Но мы платим ему дань, испытывая вину и пускаясь в неискренние словоизлияния. Этот мертвящий кодекс так или иначе управляет нами.

Человек должен уметь извиняться и исправлять то, что еще можно исправить.

Брак — это катастрофа для молодого и комфорт для старика.

Жизнь кажется слишком долгой, когда человек теряет возможность наслаждаться ею.

Такой вещи, как грязная игра, не существует вообще. Зато часто приходится иметь дело с грязными игроками.

Той зимой Пит взял за правило подходить к своей двери, обнюхивать её — и поворачивать обратно. Его видите ли, не устраивало противное белое вещество, покрывающее землю и всё вокруг. Он принимался приставать ко мне, чтобы я открыл ему человечью дверь, ибо был убеждён: хоть одна из дверей да должна открываться в лето. Поэтому всякий раз мне приходилось обходить вместе с ним все одиннадцать дверей и приоткрывать их по очереди, дабы он убедился, что за каждой из них та же зима. И с каждым его разочарованием росло его недовольство мною.

... когда он возвращался, льдинки на лапах стучали по полу, словно башмаки на деревянной подошве. Он свирепо посматривал на меня и отказывался мурлыкать, пока не слизывал льдинки, после чего милостиво прощал меня — до следующего раза. Но он никогда не прекращал искать Дверь в Лето.