Нил Гейман

— И еще мне хотелось сказать тебе, — добавил Азирафаэль, — на случай, если мы не выберемся из этой передряги… я всегда буду знать, что в сокровенных недрах твоей души есть искра добра.

— Ой, спасибо, — с горечью ответил Кроули. — Ой, утешил.

Азирафаэль протянул руку.

— Я рад нашему знакомству, — сказал он.

Кроули пожал ее.

— Ну, до следующего раза, — сказал он. — И… знаешь еще что, Азирафаэль…

— Что?

— Просто запомни, что я всегда буду знать — в сокровенных недрах твоей души ты в достаточной степени сволочь, чтобы стать достойным любви.

Всякие великие иллюзии заставляют нас усомниться в реальности.

Ричарду не просто делалось страшно, когда он оказывался на горе или на последнем этаже высокого здания, — это рождало в нем тупой, невыносимый ужас, от которого потеют руки и хочется кричать во все горло. Ему казалось, что если он подойдет слишком близко к краю, какая-то неведомая сила подтолкнет его, и, не владея собой, он непременно шагнет в пустоту. В такие минуты Ричард переставал доверять самому себе, и это пугало его даже больше, чем сама бездна.

– Должно быть, я заблудилась в тумане, – сказала Коралина. Кот изогнул свой хвост так, что он стал похож на знак вопроса, и наклонил голову в сторону. – Ты, может, и заблудилась, – произнес он, – а я-то нет. Стало быть, ты ошибаешься. – Но как же можно уходить и одновременно возвращаться? – Легко, – сказал кот. – Можно же обойти вокруг света? Выходишь из одного места и туда же возвращаешься. – Это очень маленький мир – заметила Коралина. – Ей больше и не надо, – сказал кот. – Размер паутины определяется только ее способностью ловить мух.

— Он задница. И всегда был задницей. И всегда будет задницей. Кое-кто задницей рождается и задницей остается, вот и весь сказ.

В книге моей жизни на каждой странице будет написано «см. выше», год за годом.

Интересно, подумала она, каково это — выйти замуж?

Немного неправдоподобно и вместе с тем чересчур окончательно. Если жизнь состоит из череды выборов, рассуждала она, тут-то жизни и придет конец: через неделю никакого выбора не останется. Королева будет править своим народом. Заведет детей. Может быть, умрет родами... а, может, старухой или на поле брани. Но все равно дорога неизбежно приведет в могилу — шаг за шагом, вздох за вздохом.

Ты так полон дерьма, что странно, как это глаза у тебя не стали коричневыми.

– «Никого не зови счастливым, пока он не умер». Геродот.

– А я вот жив, и именно поэтому счастлив, как моллюск.

– Геродот не о том говорил, что мертвые счастливы. Он имел в виду, что о жизни человека нельзя судить, пока он не проживет ее до конца.

Из того, что вы маленькие, вовсе не следует, что сила за вами не водится.