... В любом деле, любом занятии трудиться прилежно, невзирая на отсутствие таланта, — основа успеха.
Кэнко-Хоси
Если ты не требуешь ничего ни от себя, ни от других – то, когда хорошо, радуешься, когда плохо, не ропщешь.
Когда мне было восемь лет, я спросил отца:
– А кто такой Будда?
– Буддами становятся люди, — ответил отец.
– А как они становятся буддами?
– Благодаря учению Будды — ответил отец.
И снова я спрашиваю:
– А того Будду, который обучал будд, кто обучал?
– Он тоже стал Буддой благодаря учению прежнего Будды, — опять ответил отец. Я снова спросил:
– А вот самый первый Будда, который начал всех обучать, — как он стал Буддой?
И тогда отец рассмеялся:
– Ну, этот либо с неба свалился, либо из земли выскочил.
Потом отец потешался, рассказывая об этом всем:
– До того привяжется, что и ответить не можешь.
Первый министр Хорикава был красивым и богатым. И еще отличала его любовь к роскоши. Сына своего – сиятельного Мототоси – Хорикава определил управляющим сыскным департаментом и, когда тот приступил к несению службы, заявил, что китайский сундук, стоявший в служебном помещении сына, выглядит безобразно, и распорядился переделать его на более красивый. Однако чиновники, знающие старинные обычаи, доложили ему:
– Этот сундук переходил здесь из рук в руки с глубокой древности, и неизвестно, откуда он взялся: с тех пор прошли уже сотни лет. Когда во дворце от старости приходит в негодность какая-либо вещь из тех, что передаются из поколения в поколение, она служит образцом для изготовления новых, — так что лучше бы его не переделывать.
Распоряжение отменили.
Мир изменчив, как заводи и стремнины реки Асукагава. Времена меняются, следы деяний исчезают, уходят, сменяясь, радость и печаль, цветущие некогда долы становятся необитаемыми пустошами, а в неизменных жилищах одни люди сменяют других. С кем побеседуешь о старине, если персик и слива не говорят?
Тот, кто преуспел во всем остальном, но несовершенен в любви, поистине ужасен — подобен драгоценной чаше без дна.
Говорят, будто исстари не меняются лишь законы стихосложения. Не знаю, так ли это. Когда читаешь стихи древних поэтов, где слова и образы те же, что звучат и поныне, впечатление складывается совсем иное. Они кажутся легкими, изящными, чистыми по форме и глубокими по очарованию.
Того, кто говорит мало, не надоест слушать. Когда ваш собеседник приятен в общении, да еще и немногословен, им не пресытишься, с ним всегда хочется общаться.
Если бы не было на свете женщин, мужчины не стали бы следить ни за одеждой, ни за шляпами, какими бы они ни были.