Франц Вертфоллен

И тогда я впервые понял, что нет абсолютно никакой разницы, кому молиться, важно – молиться, ведь молящийся блажен не потому, что молится, а он молится, потому что он – блажен.

На чужих ошибках по определению учиться невозможно. Каждый в своей жизни совершает только свои ошибки и по-своему их исправляет. Ты с собой из жизни только опыт уносишь, если всю жизнь жить за чужой счет, то и унести будет нечего. Сам себя обворуешь.

Если вы не хотите думать о стакане воды в старости, будьте достойными людьми сейчас.

Будьте людьми, которые способны различать красоту и уродство и исправлять уродство в себе.

Нет безусловной любви, ты любишь существо за то, какая у него сердцевина.

Учитывая, как люди относятся друг к другу, насколько они повернуты на себе, насколько они — сперматозоидики, запертые в презервативе своего сознания, я вам говорю: если бы людей друг для друга заменили роботы автоответчики — ох, они бы нескоро это заметили.

Здоровое общество строится на любви.

Для вашего мозга нет вообще никакой разницы между позитивными и негативными эмоциями. Для него ярость и любовь — это просто эмоции. Это вы определяете: негативная эмоция или позитивная. Поэтому если вы боитесь испытывать ярость, отчаяние, если вы боитесь чувствовать какие-то вещи, которые, вы считаете, делают вам больно — хрен вы сможете испытывать вещи, которые приносят вам удовольствие.

Ты никогда не сможешь казаться хорошим или счастливым, потому что даже собаки и кошки, даже бактерии, судя по последним исследованиям, знают, когда человек боится, когда зажимается и как он несчастен, как бы сам человек ни старался этого от себя спрятать. Ты никогда не сможешь казаться счастливым – нельзя обмануть жизнь. Ты можешь только стать лучшим человеком, чем есть сейчас – более открытым и живым, более вовлечённым, более способным любить.

Вокруг стоял запах звонкого неба.

Руки пахли травой, сталью и кровью.

Пугливое солнце скользило по остывающей коже. И тут это случилось…

Я увидел, как от засушливых берегов отправляется флот, и люди в чалмах читают за

него напутственные молитвы богу, чьё имя на давно забытом языке означает «Дух Пустыни».

Увидел, как голубые купола сливаются с острыми хребтами, за которыми кончается их царство,

и начинаются бесконечные степи – владения жёлтых людей с огрубевшими лицами и неуловимой, бесполезной мудростью ветра. Увидел земли своего друга-христианина, увидел, как забавны его братья, верящие больше в общественное мнение, нежели в своего распятого мученика. Я увидел, как туман наползает на холмы, как просвечивают в нём погнутые степным ветром деревца, как исчезают в нём пятна пасущихся лошадей. Я почувствовал, как серебрится иней на чахлых кустарниках, как шелестят они своими длинными листьями. Я воспринял всё это одновременно и сразу, потому что только так должно. Должно рисовать картины мазками, как импрессионисты. Их мазки состояли из красок, мои состоят из жизней. Но ни у них, ни у меня нет ни одного мазка, что не был бы совершенным.

Если вам страшно, что вы не справитесь, значит, вы просто не готовы и не хотите вовлекаться достаточно. Тратить достаточно времени, сердца и интеллекта, чтобы добиться результата.

Вы живёте, чтоб потихоньку становиться лучшим существом, чем были. Могу перефразировать — вы живёте, чтоб вам было хорошо. Только по-настоящему хорошо бывает лишь тогда, когда в вас не бродят говна неуверенности, зависти, гордыни, неустроенности и подспудного ощущения, что вы просираете свою жизнь, и попыток доказать себе, что это не так.

Вы живёте, чтоб ЖИТЬ.