Эльчин Сафарли

Каждый продукт требует прикосновения рук, ведь через их теплоту еда обретает душевность. Душевность — это и есть вкус...

Научилась открывать дверь только тем, кто цеплялся за краешек моего сердца, а не просто подходил близко. Сердце – не подводит. Порою мешает, но никогда не подводит…

Я думала, никогда его не забуду, так и буду жить с этой инвалидностью в сердце. А оказалось, он играл только эпизодическую роль.

Я злюсь, когда кто-то называет любовь «настоящей». И еще с таким умным видом, мол, настоящая любовь – это… Откуда, черт возьми, тебе знать, настоящая чья-то любовь или нет? Да и что это за глупость – «настоящая»? А какая еще может быть? Ненастоящей не бывает. Бывает не любовь.

Стесняться собственных слёз — значит не признавать свои чувства. Самое главное — перед собой.

Страх обмануться, обознаться. Страх завернуть не туда, куда нужно. Страх пройти мимо, потерять, потеряться. Любовь преодолевает все страхи, кроме страха самой любви.

В любви нет точного определения ничему, кроме факта самой любви. Она либо есть, либо нет. Всё остальное – картинки с субъективным раскладом чувств и возможностью последствий.

Хорошо, когда есть, что вспомнить, а еще лучше, когда нечего забыть.

Нельзя дорожить чем-то и думать, что оно не изменится. У всего есть срок годности.

Нет ничего страшнее, чем когда перестаешь верить голосу сердца и начинаешь жить тем, что говорят вокруг. На самом деле слепых всегда больше, чем зрячих. Просто тех, кто на самом деле видит самое важное, часто просят снять «розовые очки». Но просят-то как раз слепые.