Джон Фаулз

... не то что шести недель, шести дней под крышей Мальборо-хауса достаточно, чтобы любого нормального человека довести до безумия. Между нами, Смитсон, я, старый язычник, был бы рад-радехонек, если б эта цитадель благочестия сгорела до основания — и хозяйка вместе с ней. И будь я проклят, если не спляшу джигу на пепелище.

Деньги ударили К. в голову. Будто он выпил целую бутылку виски, а пить не умеет.

Раз тебе поперек горла то, что происходит, глупо бурчать на то, как это происходит.

Глупость — дорога к смерти, говорил весь его вид; а я, смотрите-ка, выжил.

Нас призывает случай. Мы не способны призвать сами себя к чему бы то ни было.

То есть я хочу сказать, что он точно так же ненавидит все непривычное и всех, кто не такой, как он. Он так же эгоистичен, только его эгоизм какой-то нечестный: К. считает, что все виноваты в том, как он живет, и это дает ему право с чистой совестью заботиться только о самом себе.

В ней сквозила податливость незапертой двери; однако темнота за дверью удерживала меня от того, чтобы войти.

Все теперь торопятся все поскорее заполучить, только подумать о чем-нибудь, уже им хочется это заиметь, хоть в руках подержать, но я не такой, я старомодный, мне нравится думать о будущем и чтоб все шло своим чередом, всему свое время.

Дневник подстёгивает тщеславие. Пишешь то, что хочешь услышать о себе.

Бедная кукла. Наивная, смешная, ненужная, но гордая собой.