Дина Рубина

… Педагог, не способный продемонстрировать ученику то, чего от него требует сам, — мошенник и пустобрёх.

Я с детства умел различить эту породу... даже не могу произнести – «людей». Это тролли такие, подземный народец, с любопытством исследующий жизнь человека. И когда предоставляется возможность просверлить в человеке дырочку и заглянуть к нему внутрь, и пощекотать там палочкой или травинкой, или воткнуть щепку поглубже, чтобы ранить, или плюнуть в эту сокровенную рану, так чтобы человеку скрутило кишки, – они этой возможности никогда не упустят.

Я знаю, есть люди, которые обеими ногами становятся на давнее свое добро, чтобы казаться чуток повыше…

Зинаида Антоновна, старуха, из бывших дворян, отсидевшая, разумеется, на всю катушку… жила вот в этом самом доме… В 60-е годы какой-то гость привез ей из Польши фигурку ангела на пробке для винной бутылки. Серебряный ангел, приподняв сутулые крылатые плечи и благочестиво сложив на цыплячьей грудке острые ладошки, понурил мятое серебряное личико. Она говорила – приходите посидеть под ангелом. Пила немного и только с гостями.

Зонтики — милые и добрые механизмы. Самое невинное, что изобрели люди.

Беда была в том, что китайцы и слышать не хотели о китайцах. Наверное, потому, что были евреями.

У меня однажды прорвало канализацию, я думала, что сойду с ума. Хорошо, что за столько лет советская власть приучила нас жить в говне... А то бы даже и не знаю, как справилась.

Жаль, что людей нельзя отреставрировать, словно картины.

— Лиза, — проговорил я, — ты знаешь, что я тебя люблю? Мне (...) эти слова всегда казались такими маленькими, тусклыми киношными словцами. Разве могли они как-то выразить, хоть как-то передать... Наверное, поэтому я никогда их не произносил, чтобы не повторять, не уподобляться, не становиться в миллионный ряд упоминающих всуе.

… Педагог, не способный продемонстрировать ученику то, чего от него требует сам, — мошенник и пустобрёх.