Аркадий и Борис Стругацкие

Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди уже давно бы погибли и на свете остались бы злые и бездушные.

Не в громе космической катастрофы, не в пламени атомной войны и даже не в тисках перенаселения, а в сытой, спокойной тишине кончается, видите ли, история человечества.

…существует, вероятно, некоторый предел способности к удивлению.

Если уж взялись расстреливать, значит, тут же и митинги...

— …Дальше в Зону, ближе к небу…

— Что? — спрашивает он.

— Молись!— кричу.— Сталкеров в рай без очереди пропускают!

Это воистину чудовищный кошмар: миллиард разинутых пастей и ни одной головы!

... кто же на самом деле хороший человек? Тот, кто стремится реализовать хаос — он же свобода, равенство и братство — или тот, кто стремится эту хнойпекомымренность (читай: социальную энтропию!) понизить до минимума? Кто? Вот то-то и оно!

Век наш весь в черном. Он носит цилиндр высокий, и все-таки мы продолжаем бежать, а затем, когда бьет на часах бездействия час и час отстраненья от дел повседневных, тогда приходит к нам раздвоенье, и мы ни о чем не мечтаем…

Какова целесообразность постройки моста через реку с точки зрения щуки?

Неужели же, черт возьми, гадко все, что в человеке от животного? Даже материнство, даже улыбка Мадонны, ее ласковые мягкие руки, подносящие младенцу грудь… Да, конечно, инстинкт и целая религия, построенная на инстинкте…