Я владею хоть пока и не признанным, но боевым искусством. Искусством жить.
Аглая Дюрсо
ЭТО ЛЮБОВЬ. ТРАМ-ПАМ-ПАМ.
А потом подумала: «Какая, к чёрту, любовь?»
Я видела этого человека шесть раз в жизни. Я один раз в жизни оказалась с ним в постели, а для мира сексуального потребления это просто ничтожная, не учитываемая статистикой погрешность. Он не знает меня. Я не знаю его.
Я не представляю, как он выглядит, потому что я не видела его с июля.
Это не любовь, доктор, пора себе в этом признаться. Это, доктор, по вашей части.
Это болезнь.
А всякая болезнь должна заканчиваться. Либо так, либо эдак.
Всё прошло, доктор.
Нет, не так.
Ничего не было.
Я вышла туда, на открытое место в саду, и посмотрела наверх. Честное слово, мне хотелось пожать Ему руку.
Она танцует в захудалом варьете «BONHEUR» на окраине Парижа. Тот, кто хочет посмотреть в глаза счастью, пусть заглянет в её окна. В них ничего не отражается, кроме неба.
У меня, видно, завышенная самооценка. Я не хочу быть всеми. Я совершенно необоснованно претендую на исключительность.
Мне захотелось ей сказать «кисонька моя», такую вот глупость. Я её как-то сказал в порыве, давно, но надо мной посмеялись. Мне сказали, что это по-домашнему, так мамы дочек зовут. Поэтому я сказал:
— Ты пьяная, что ли?
Потому что, доктор, я на пути к излечению. Мы застали жизнь такой, как она есть. И чтобы её любить, надо быть жёстче, доктор.