Все такие деловые, одна я — техничка!
— Я говорю о любви.
— Какой еще любви?
— Большой и чистой.
— Зимовский, ты способен только на маленькую и грязную!
Все такие деловые, одна я — техничка!
— Я говорю о любви.
— Какой еще любви?
— Большой и чистой.
— Зимовский, ты способен только на маленькую и грязную!
— Я говорю о любви.
— Какой еще любви?
— Большой и чистой.
— Зимовский, ты способен только на маленькую и грязную!
— Эльвира, я понимаю, что я чудовищно виноват, но выслушай меня, пожалуйста.
— Нет, Зимовский, сегодня ты меня выслушаешь. Раньше я считала, что ты ушлый и наглый. Там, где выгодно, там и пасёшься, ради бабок, ради секса.
— Эльвира…
— Заткнись, пожалуйста. И вчера я поняла, что ты просто гниль. Ты высокомерный законченный циник, для которого все просто так, шелуха. И я была дурой, Боже мой, какая же я была дура. Но ты знаешь, Зимовский, я рада, я рада, потому что теперь на Земле по крайней мере есть хоть одна женщина, которая никогда, никогда больше не скажет тебе «ДА»!
— Я эту Марго вообще не перевариваю!
— А придётся. Съесть и переварить.
— Твоя соображалка не работает?
— Но я вот не догоняю.
— Догонишь, перезвонишь.
— У него взгляд нездоровый.
— А когда ты успела заметить его взгляд?
— Да там по голосу всё слышно!
Не твой почерк «хотеть как лучше».
Это полный капец на фоне глобального Армагедона.
Ты до сих пор думаешь, что мошенник — это тот, кто ходит в метро с табличкой «Умер Тузик, дайте денег на похороны»!
Еще раз клацнешь челюстями в мою сторону, размажу по стенке.