…вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.
Я никогда не знаю, где моя жена, и моя жена никогда не знает, что я делаю. Когда мы встречаемся, мы рассказываем друг другу ложь с максимально серьезными лицами.
…вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.
Я никогда не знаю, где моя жена, и моя жена никогда не знает, что я делаю. Когда мы встречаемся, мы рассказываем друг другу ложь с максимально серьезными лицами.
Некоторые люди очень охотно отдают то, что им самим крайне необходимо. Вот что я называю верхом великодушия!
(Люди часто отдают другим то, в чем сами больше всего нуждаются. Вот что я называю великодушием!)
…и самый смелый из нас боится самого себя. Самоотречение, этот трагический пережиток тех диких времен, когда люди себя калечили, омрачает нам жизнь. И мы расплачиваемся за это самоограничение. Всякое желание, которое мы стараемся подавить, бродит в нашей душе и отравляет нас. А согрешив, человек избавляется от влечения к греху, ибо осуществление – это путь к очищению. После этого остаются лишь воспоминания о наслаждении или сладострастие раскаяния. Единственный способ отделаться от искушения – уступить ему. А если вздумаешь бороться с ним, душу будет томить влечение к запретному, и тебя измучают желания, которые чудовищный закон, тобой же созданный, признал порочными и преступными. Кто-то сказал, что величайшие события в мире – это те, которые происходят в мозгу у человека. А я скажу, что и величайшие грехи мира рождаются в мозгу, и только в мозгу.
— Только не говорите о прошлом, Дориан. Оно умерло.
— Иногда то, что мы считаем мертвым, долго ещё остается живым.
Благие намерения – это чеки, которые люди выписывают на банк, где у них нет текущего счета.
Преступники — всегда люди низших классов. И я их ничуть не осуждаю. Мне кажется, для них преступление — то же, что для нас искусство: просто-напросто средство, доставляющее сильные ощущения.
Поверь, культурный человек никогда не раскаивается в том, что предавался наслаждениям, а человек некультурный не знает, что такое наслаждение.
… я действительно не терплю свою родню. Это потому, должно быть, что мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас.
Недурно, если дружба начинается смехом, и лучше всего, если она им же кончается.
Другие варианты:
Хорошо, когда дружба начинается с улыбки. Но ещё лучше, если она и заканчивается ею.
Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо её закончить.