Джим, разве бывают снеговики — негры?
Только один раз я видела Аттикуса по-настоящему сердитым, когда Элмер Дэйвис по радио рассказал про Гитлера. Аттикус рывком выключил приемник и сказал «Ф-фу!». Как-то я его спросила, почему он так сердится на Гитлера, и Аттикус сказал: — Потому, что он бешеный.
Никогда, никогда, никогда на перекрестном допросе не задавай свидетелю вопрос, если не знаешь заранее, какой будет ответ. — это правило я усвоила с колыбели. А то ответ может оказаться совсем не такой, как надо, и погубит всё дело.
Опять, как в нашей церкви, я услыхала, что женщины грешны и нечисты, — видно, все священники только об этом и думают.
— Смотри! — сказала мисс Моди и, щёлкнув языком, показала мне, как вынимается её вставная челюсть, чем окончательно скрепила нашу дружбу.
Ещё в начале лета он сказал – выходи за меня замуж, но очень скоро про это забыл. Как будто участок застолбил, и я его собственность – сказал, что всю жизнь будет любить одну меня, а потом и внимания не обращает. Я его два раза поколотила, но это не помогло…
— Сядь поближе, — сказала Джиму миссис Дюбоз. — Вот тут, возле кровати.
Мы придвинулись ближе. Никогда еще я не видела ее так близко, и больше всего на свете мне хотелось отодвинуться.
... — Пересмешник — самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягод в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника — грех.
Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество — это когда у человека в руках ружье.
Cлайд с цитатой