Наконец убив человека, я осознал важную вещь — я не психопат.
Я никогда не был защитником Алисы. Она защищала меня.
Наконец убив человека, я осознал важную вещь — я не психопат.
Когда мне было девять, он купил фритюрницу. Однажды я засунул в нее руку. Мне хотелось хоть что-то почувствовать.
Это так странно. Когда так долго чего-то хочешь и боишься, что это окажется дерьмом.
Твоя мама, она… она была прекрасна. Но… совсем не той красотой, которая бросается в глаза. Есть многое, о чём никогда не расскажут старые фотографии. И в ней было столько страсти. В жизни, в любви…
Зигфрид однажды рассказывал мне, как целое утро потратил на то, чтобы вставить матку в анус, хотя обеспокоил его не сам этот факт, а то, что ему это почти удалось.
Иногда внезапно все сильно упрощается. Будто за миг все меняется. И ты покидаешь свое тело, свою жизнь, и отчетливо видишь со стороны свое место. Видишь себя, и думаешь... На*уй это *ерьмо.