Все было очень странно. Девушкой Софи съежилась бы от стыда за свое поведение. А старухой она обнаружила, что собственные слова и дела ни капельки ее не заботят. По мнению Софи, это было большим облегчением.
Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено.