Никто из вас не отличается красотой и уникальностью снежинки.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
Никто из вас не отличается красотой и уникальностью снежинки.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
Возможно, самосовершенствование — это еще не все. Возможно, саморазрушение гораздо важнее.
Воскрешение возможно только после полного саморазрушения.
— Только потеряв все, — говорит Тайлер, — мы обретаем свободу.
Ты не обязана быть красивой. Ты не обязана ни для кого быть красивой. Ни твоему парню/супругу/партнеру, ни твоим коллегам и уж точно ни случайным мужчинам на улицам. Ты не обязана быть красивой для твоей матери или твоих детей или цивилизации в целом. Красота — это не цена, которую ты должна платить за свое место в мире под названием «женщина».
Но вот оптимист приглашает меня раскрыть глаза и посмотреть на мир, как он прекрасен в озарении своего солнца, со своими горами, долинами, потоками, растениями, животными и т. д. Но разве мир — панорама? Как зрелище — все эти вещи, конечно, прекрасны; но быть ими — это нечто совсем другое.