... женщина, которую умышленно заставляют страдать, во всём оправданна, что бы она ни сделала…
Мы вольны поступать, как нам вздумается. На всем белом свете нет никого, кому мы обязаны отдавать отчет.
... женщина, которую умышленно заставляют страдать, во всём оправданна, что бы она ни сделала…
Мы вольны поступать, как нам вздумается. На всем белом свете нет никого, кому мы обязаны отдавать отчет.
Её воображение всегда было до чрезвычайности стремительно, и если пред ним захлопывали дверь, оно устремлялось в окно. Изабелла не умела ставить ему преграды и в критические минуты, когда лучше было бы положиться всецело на разум, расплачивалась за поблажки этой своей склонности видеть, накапливать не просеянные рассудком впечатления.
Владеть чем-нибудь, конечно, приятно, но с меня достаточно неодушевленных предметов. Я не жажду распоряжаться живыми людьми из плоти и крови, их умами и душами.
По натуре я человек наблюдательный, хотя, пожалуй, по мне это и не видно. Сколько бы вы ни присматривались ко мне – всё равно я высмотрю в вас больше.
Владеть чем-нибудь, конечно, приятно, но с меня достаточно неодушевленных предметов. Я не жажду распоряжаться живыми людьми из плоти и крови, их умами и душами.
Многое можно делать в угоду другим, но замуж выходят ради собственного удовольствия.
– Я не сомневаюсь, что буду счастлива, – сказала Пэнси тоном, каким говорят, когда впереди всё безоблачно.
– Такая уверенность уже сама по себе залог успеха.
По её мнению, аристократический образ жизни сочетал в себе высшую степень понимания с высшей степенью свободы, ибо в понимании и коренится чувство долга, а свобода одаряет радостью.
Идеал – это то, что мы исповедуем, но что увидеть нам не дано, это – предмет веры, а не опыта. Опыт, однако, подносит нам иногда весьма точные имитации этого идеала, а разум велит не пренебрегать ими.