Если ты с кем-то видишься из армии и нет записи, то либо это обычный солдат и записи не записываются, либо это разведчик и записи стирают.
Поскольку каждый кем-то обвиняется, то надо оценивать не по словам, а по поступкам.
Если ты с кем-то видишься из армии и нет записи, то либо это обычный солдат и записи не записываются, либо это разведчик и записи стирают.
Поскольку каждый кем-то обвиняется, то надо оценивать не по словам, а по поступкам.
У государства нет друзей.
Мафии не суждено править миром.
Ради интересов государства люди могут умереть.
Все, чья эпоха закончилась — обречены на смерть.
Человек не по своему желанию совершает ошибки.
Внешне майор Иоахим Ортнер был принят со сдержанной любезностью, хотя ему даже чашку кофе не предложили с дороги. Про батальон полковник сказал, что это типичная молодая часть — не лучше и не хуже ей подобных (Иоахим Ортнер тут же вспомнил поговорку одного фельдфебеля, который несколько лет назад вбивал на плацу училища в кровь курсантов премудрости шагистики; «Я алхимик! — говорил фельдфебель. — Из зеленого дерьма я умудряюсь выковать стальные штыки!»), а уже через несколько часов снова вызвал майора Иоахима Ортнера (весь полк размещался в одном селе) и приказал ему немедленно выступить с батальоном.
То, что он делает лучше всего, и является всем для человека.
Никто не хочет быть никем.
Впрочем, в армии умному человеку до больших чинов не добраться. Еще мой покойный отец любил говорить: «Если хочешь продвинуться по службе, то надо быть лизоблюдом: заискивать перед женой полковника и подчиняться приказам старших офицеров».