Так кого мы пошлем в разведку?
Разумеется, бабку и дедку!
Так кого мы пошлем в разведку?
Разумеется, бабку и дедку!
Он идёт в одной пилотке,
Остальное отдал тётке.
И батон наперевес —
Как устанет, так и ест.
Это вот сам я,
А это вот мама моя.
Мы будем служить вместе с нею,
Я один ничего не умею.
Ты за маму съешь одну,
Ты за папу съешь одну.
Ещё одну — за старшину,
Ну, и за полковника —
Не менее половника!
— Команда, боюсь, у меня плохие вести — сегодня, в 7:15 утра, террористы нанесли удар.
— Что? Но как такое может быть? Гэри ведь остановил террористов в Каире!
— Выходит, что разведка ошиблась, решив, что во главе стояли чеченцы. Ты поступила плохо, разведка! Очень плохая разведка!
В прошлом году — четвертого июля, в День независимости США, — честь приготовления ленча была доверена Норману, и тот сотворил такую яичницу, что и сейчас я, бывает, прикидываю, застанет ли нас и нынче четвертое июля в море. Норман стряпал с огромным удовольствием и старанием — сперва поджарил бекон, затем слил жир, затем слегка бекон подсушил, затем, наконец, бросил на сковородку яйца и священнодействовал еще минут пять, пока мы не принялись понукать Америку от имени всего остального мира.
Птицы дерутся, как актрисы из-за ролей. Актриса хвастала безумным успехом у аудитории. Она говорила: «Меня рвали на части!». Я спросила: «А где вы выступали?». Она гордо ответила: «В психиатрической клинике».
Мода — это бегающий по комнате контуженный псих. Догнать его невозможно, но если спокойно стоять на месте, то рано или поздно он сам на тебя налетит.
Августина не подвела, даже ждать ее толком не пришлось – каких-то тридцать девять минут… Букет остался свежим.