Зачем устраивать шествие, если все будут падать ниц? Никто тогда ничего не увидит.
Можно сколько угодно спрашивать «почему?». Но холодному небу с россыпью созвездий нет никакого дела до разумной песчинки по имени человек.
Зачем устраивать шествие, если все будут падать ниц? Никто тогда ничего не увидит.
Можно сколько угодно спрашивать «почему?». Но холодному небу с россыпью созвездий нет никакого дела до разумной песчинки по имени человек.
Пожалуй, не стоит слишком долго засиживаться, если ты не хочешь попасть в безвыходное положение.
Надеюсь, вы понимаете, что значит «думать хором»? Потому что мне, по правде говоря, это не ясно.
Он без труда изучил английский, французский, португальский, латинский. Однако я подозреваю, что он был не очень способен мыслить. Мыслить — значит забывать о различиях, обобщать, абстрагировать. В загроможденном предметами мире Фунеса были только подробности, к тому же лишь непосредственно данные.
Он не был яхтсменом, не был и моряком, и тем не менее в первой половине XX века этому человеку удалось совершить плавание, которое смело можно назвать беспримерным.
Я стремлюсь к тому, чтобы любая вера стала объектом насмешек и издевательств. По моему мнению, людей, собравшихся в каком-либо храме для вознесения молитв к Предвечному Существу, надлежит рассматривать в качестве театральных комедиантов. Любому человеку, разумеется, вольно потешаться над игрой подобных актеров.
Заблуждение думать, что решающие моменты жизни, навсегда меняющие ее привычное течение, должны быть исполнены эффектного, кричащего драматизма, эдакий выплеск душевных порывов. В действительности драматизм жизненно важных поворотов невероятно тих. Он имеет так мало общего с грохотом взрыва, столбом пламени или извержением лавы, что поворот — в тот момент, когда он совершается — остается подчас даже незамеченным. Если он начинает свое революционное действие и заботится о том, чтобы жизнь облеклась в новый свет или получила совершенно новое звучание, то делает это безмолвно. И в этом дивном безмолвии его особое благородство.
Безусловно, любовь — это духовная материя, но брак и дорога к нему — это трудная и долгая работа: психологическая, моральная, эмоциональная.
Я сделал одно наблюдение, в истинности которого я убеждаюсь снова и снова, как бы я не противился этому, — я просто не желаю в это верить, — хотя это столь очевидно, что становится чуть ли не осязаемым: у большинства людей отсутствует интеллектуальная совесть.