... кто в Кремле по доброй воле вдруг отказался бы от потока долларов, тем более если он не сопровождался обязательствами?
... свою роль [играет] и отсутствие в России новой идеи национального согласия, и в этих условиях появляется тяготение к тому, чтобы объединиться по принципу «Против кого дружим?».
... Москва была права, переводя отношения со своими соседями и потребителями российских энергоресурсов на рыночную основу. Но характер перехода к рыночным ценам и само определение «рыночной цены», которое зависит от лояльности потребителей к Москве, свидетельствует о превращении энергоресурса в политический инструмент, что не может не деформировать рыночные принципы.
Только когда стало очевидно, что распад СССР неизбежен, западные лидеры, как будто вдруг очнувшись, начали пытаться предотвратить его катастрофические последствия,
думая прежде всего о контроле над ядерным оружием. Как поступать в отношении России дальше, западное сообщество не знало. Так что те, кто обвиняет Запад в попытках ускорить развал СССР в конце 80-х — начале 90-х гг., не имеют понятия о том, что происходило в реальности. На самом деле Запад боялся развала СССР больше, чем советская элита, которая разваливала Союз.
Клинтон, в отличие от Буша-старшего, понимал, что для того, чтобы обезопасить Запад и США от непредсказуемой России, нужно помочь этой стране не просто сохранить статус-кво, к чему стремился Буш-старший, а реформировать себя. Клинтон по-иному подходил и к обеспечению американских интересов. Он считал, что в интересах Америки сильная, а не слабая Россия. Но все дело в том, что, когда Клинтон пришел в Белый дом, гайдаровские реформы завершились и новым главой российского кабинета стал Виктор Черномырдин, который не собирался продолжать реформаторские эксперименты. Россия в 1993 г. вступала в новый этап своего развития, суть которого была не в трансформации, а в создании системы персоналистского типа. Запад постоянно запаздывал со своей реформаторской поддержкой.
Позднее Ельцин писал в своих мемуарах: «…Я считаю, что ставить Россию в положение страны, которой оказывают помощь, пытаются за нее решить ее проблемы, ни в коем случае нельзя». На самом деле он обращался к Западу с просьбами о помощи неоднократно и упорно. Но он не попросил Запад об одном — о прощении советских долгов. Советский долг был огромным бременем для едва дышавшей российской экономики...
Это был лидер [Президент США Бил Клинтон], который пытался соединить два традиционных для американской политики подхода — идеализм и реализм, стремление к продвижению ценностных стандартов и опору на прагматизм и интересы.
.... когда стало ясно, что СССР обречен, в Москву примчались представители «Семерки» с одной целью: потребовать, чтобы Россия и бывшие советские республики гарантировали им выплату советских долгов. Короче: бизнес — и никакой филантропии.
.... кто несет бо́льшую ответственность за неэффективность западной помощи — те, кто просил помощи и потом ее разбазаривал, или те, кто эту помощь предоставлял без жестких условий?
Запад, как говорил Эндрю Вуд, бывший посол Великобритании в России, «согласился с мифом путинской эры, согласно которому новый президент принес России стабильность и благополучие после хаоса ельцинской эры».
Cлайд с цитатой