– Назовите самый простой способ украсть бумажник.
– Нож к горлу? – спросила Инеж.
– Дуло в спину? – продолжил Джеспер.
– Яд в напиток? – предположила Нина.
– Вы просто ужасны, – сказал Матиас.
– Жадность – твой бог, Каз.
Он едва не рассмеялся.
– О нет, Инеж. Жадность склоняется передо мной. Она моя верная прислужница и главный рычаг влияния.
– Тогда какому богу служишь ты?
– Любому, кто предложит хорошую награду.
– Останься, – попросила девушка. Из ее глаз покатились слезы. – Останься со мной до конца.
– И даже после, – ответил он. – Навсегда.
Обычно ему нравилась тишина; честно говоря, он бы предпочел зашить рот большинству знакомых. Но Инеж, если хотела, заставляла чувствовать свое молчание, и это действовало на нервы.
– Выкладывай уже, Призрак.
Ее голос донесся из темноты:
– Ты никого не послал на Берштрат.
– А зачем?
– Если Хейлс не успеет…
– Никто и не собирался поджигать дом на улице Берштрат.
– Я слышала вой сирены…
– Счастливый случай. Надо же мне откуда-то черпать вдохновение!
– Значит, ты блефовал! Та девушка не была в опасности.
– Бочка – это гнездо разврата, безнравственности, жестокости…
– Сколько кораблей из тех, что вы отправляете из кеттердамских гаваней, не возвращаются?
– Это не…
– Не возвращается каждый пятый корабль, Ван Эк. Каждое пятое судно, которое вы отправляете за кофе, юрдой и шелком, опускается на дно моря, разбивается о скалы или становится жертвой нападений пиратов. Каждый пятый экипаж погибает, и их тела теряются в чужих водах, становясь кормом для рыб. Так что давайте не будем рассуждать о жестокости.
– Пошли, болван-переросток… и не забывай, что я твоя сестра, так что хватит на меня так пялиться.
– Как так?
– Будто я сделана из мороженого.
– Я не люблю мороженое.
– Матиас, боюсь, после такого признания мы не можем больше общаться.
Он наивно полагал, что споры за территорию можно разрешить тем же способом, что и раньше: короткой потасовкой и дружеским рукопожатием. Но шестое чувство Инеж подсказывало, что это не сработает.
– Ты легкая, как перышко.
– Не хочу я видеть птичку, у которой выпало такое перышко.
Ван Эк начал перебирать бумаги.
– Впервые вас арестовали, когда вам было десять, – произнес он, всматриваясь в страницу.
– Все помнят свой первый раз.
– Дважды в тот год и дважды, когда вам исполнилось одиннадцать. В четырнадцать вас схватила стража во время облавы в игорном зале, но больше вы не попадались.
Это была правда. За три последних года еще никому не удавалось поймать Каза.
Cлайд с цитатой