Игорь Ростиславович Шафаревич. Русский народ в битве цивилизаций

Андре Бретон призывал развивать «антикультуру». Г. М. Энценсберг писал: «Культура — последний оплот буржуазии». Когда Сорбонна была оккупирована студентами в мае 1968 года, надписи на стенах гласили: «Культура — извращение», «Долой искусство — мы не хотим жрать труп!», а Сартр более конкретно заявлял: «Что касается «Моны Лизы», то я дал бы ее сжечь и нисколько бы об этом не пожалел». Перед нами признаки тотального кризиса, охватившего тогда Запад, затронувшего самые основы общества и грозившего его существованию. Налицо была идеология абсолютного неприятия сложившегося на Западе общественного уклада, ненависти и готовности к насилию и разрушению.

Другие цитаты по теме

В реальной жизни народ проявляет себя не путём формулирования своей воли, а восстаниями или подъёмом хозяйственной активности, ростом или падением рождаемости, взлётом культуры или распространением алкоголизма и наркомании, стойкостью и жертвенностью на войне или лёгкой капитуляцией. Именно бесчисленная совокупность таких признаков и показывает, здоров ли народный организм.

Тысячелетняя история выковала такие черты национального характера, как вера в то, что судьба человека и судьбы народа нераздельны в своих самых глубоких пластах и сливаются в роковые минуты истории; как связь с землёй — землёй в узком смысле слова, которая родит хлеб, и с Русской землёй. Эти черты помогли пережить страшные испытания, жить и трудиться в условиях иногда почти нечеловеческих. В этой древней традиции заложена вся надежда на наше будущее, За неё-то и идёт борьба с «Малым Народом», кредо которого угадал ещё Достоевский: «Кто проклял своё прошлое, тот уже наш — вот наша формула!»

По-видимому, в каждый кризисный, переломный период жизни народа возникает такой же «Малый Народ», все жизненные установки которого ПРОТИВОПОЛОЖНЫ мировоззрению остального народа. Для которого всё то, что органически выросло в течение веков, все корни духовной жизни нации, её религия, традиционное государственное устройство, нравственные принципы, уклад жизни — всё это враждебно, представляется смешными и грязными предрассудками, требующими бескомпромиссного искоренения. Будучи отрезанным начисто от духовной связи с народом, он смотрит на него лишь как на материал, а на его обработку — как чисто ТЕХНИЧЕСКУЮ проблему, так что решение её не ограничено никакими нравственными нормами, состраданием или жалостью.

Все типажи актеров рождаются при написании сценария. Если ты не знаешь, кто будет играть, – это катастрофа. Значит, ты не представляешь, что это за персонаж, и начинаешь пробовать разных актеров. У меня так однажды было: режиссер планировал на одну и ту же роль Вицина, меня и Стриженова. Получается, человек просто не понимает, чего он хочет.

А ты в курсе, что вороны очень умные? Они приспособились к людям, как крысы и тараканы. Они поняли, как нас понимать.

Да, мне трудно переводить Годара. Мало того что он может в фильме начать обсуждать то ли Маринину, то ли Донцову, и ты просто столбенеешь от неожиданности, так у Годара ещё и огромный поток информации — одновременно может идти диалог, закадровый текст и появляются надписи на экране. Смотреть интересно, а при переводе можно просто свернуть шею.

Благоразумнее бояться жизни, чем смерти.

Только действительно сильный шахматист знает, насколько слабо он играет.

Поколение битников любит все, старина. Мы до всего докапываемся. Все что-то значит: все — символ. Мы мистики. Не задавай вопросов об этом. Мистики.

Бойтесь женского равнодушия. Гораздо лучше, когда она на вас кричит, бьет посуду, устраивает скандалы. Это все можно пережить. Но если женщина молчит и смотрит на вас холодными глазами — все, эмоциональный лимит исчерпан. А вы сами, вероятно, уже вычеркнуты из ее жизни...