Но иногда единственный способ выжить — быть преследователем, если ты понимаешь, о чём я.
Выживают только победители.
Но иногда единственный способ выжить — быть преследователем, если ты понимаешь, о чём я.
Я не один здесь. Если отбросить в сторону убийц, есть и другие оставшиеся в живых, как я. Или, по крайней мере, я так считаю, я хочу верить в это. Иногда мне удаётся только мельком увидеть бедную душу перед тем, как её уносит. Другим, впрочем, я даже сказал своё имя. Но сам я бы не хотел знать их имена. Иногда я… помогаю им, если они висят на крюке. Подобно тому, как они помогают мне. Страх нас объединяет, человеческий контакт и взаимодействие успокаивают, мы вместе разделяем это испытание. Я спрашиваю себя лучше ли быть одиночкой? Или мы сможем дойти дальше, если будем вместе? Иногда я испытываю стыд, когда убегаю прочь от криков. Я слишком часто был по другую сторону, слишком часто видел ноги, висящие над землей, и просто наблюдал из-за кустарника. Как свидетель. Может быть, важно следить за этим зверством и напоминать себе, что боль не единственное, что отягощает нашу жизнь в этот момент? Нужно помнить про души. А заслуживаем ли мы жить, чтобы мечтать о побеге отсюда?
— Господь всех нас уберег от этого.
— Но только не меня.
— Но ведь ты жив.
— А зачем?
— Он сделал тебя таким, какой ты есть. Человеком, который никого и ничего не боится. Ты должен использовать это. Ведь ты тоже мог погибнуть тогда, в той церкви.
— Знаешь, сколько раз я мечтал об этом?
— Но ведь ты же не умер, ты выжил.
— Скажи мне, как жить дальше. Я не знаю.
— Это твоя жизнь.
— Возьми ее.
Если кого-то любишь — не проси его меняться. Ведь тогда это будет уже не он, а кто-то другой.
— Я видел твой пенис.
— Когда это ты его видел?
— Вчера вечером, когда ты мылся в душе.
— А ты где был?
— За окном, в кустах. Это совпадение, но если бы ты выглянул за окно, ты увидел бы и мой пенис.
— Что?!
— Потому что он у меня торчал, пока я смотрел на твой...
Единственный способ выжить в этой жизни — продолжать двигаться вперед. Как большая белая акула.