– Ты ведь из пригорода, Хейлс? Решил попытать счастья в столице? – он разгладил лацкан рукой в перчатке. – Поделюсь секретом: я один из тех подонков, каких производят только в Бочке.
– В чем разница между ставками в «Клубе Воронов» и спекуляциями на Бирже?
– Первое называется воровством, а второе – коммерцией.
– Ты не знаешь приемов, – как-то раз сказал ему один игрок в «Серебряной подвязке». – Не владеешь техникой.
– Конечно, знаю, – возразил Каз. – Я владею боевым искусством под названием: «натяни ему футболку на голову и бей, пока не пойдет кровь».
Прогуливаясь вдоль небольшого канала, который шел через Пятую гавань, Каз вдруг понял, что именно он сейчас чувствует – святые угодники, он почти с надеждой смотрит в будущее. Может, стоит обратиться к врачу?
Когда все знают, что ты чудовище, можно не тратить время на чудовищные поступки.
– Как?! – лейтенант «Черных Пик» был в ярости. – Как ты вообще узнал, кто будет в смене? Мне пришлось заплатить бешеную сумму, чтобы добраться до списка наряда. Ты не мог перебить мою взятку!
– Скажем так, моя валюта ценнее.
– Деньги есть деньги.
– Я торгую сведениями, Хейлс, – сведениями о том, чем занимаются люди, когда думают, что их никто не видит. Позор весомей любых денег.
– Ван Эк закопает тебя живьем.
– Другие уже пытались. Но я всегда возвращаюсь из мертвых.
– Бочка – это гнездо разврата, безнравственности, жестокости…
– Сколько кораблей из тех, что вы отправляете из кеттердамских гаваней, не возвращаются?
– Это не…
– Не возвращается каждый пятый корабль, Ван Эк. Каждое пятое судно, которое вы отправляете за кофе, юрдой и шелком, опускается на дно моря, разбивается о скалы или становится жертвой нападений пиратов. Каждый пятый экипаж погибает, и их тела теряются в чужих водах, становясь кормом для рыб. Так что давайте не будем рассуждать о жестокости.
– Жадность – твой бог, Каз.
Он едва не рассмеялся.
– О нет, Инеж. Жадность склоняется передо мной. Она моя верная прислужница и главный рычаг влияния.
– Тогда какому богу служишь ты?
– Любому, кто предложит хорошую награду.
Обычно ему нравилась тишина; честно говоря, он бы предпочел зашить рот большинству знакомых. Но Инеж, если хотела, заставляла чувствовать свое молчание, и это действовало на нервы.
– Выкладывай уже, Призрак.
Ее голос донесся из темноты:
– Ты никого не послал на Берштрат.
– А зачем?
– Если Хейлс не успеет…
– Никто и не собирался поджигать дом на улице Берштрат.
– Я слышала вой сирены…
– Счастливый случай. Надо же мне откуда-то черпать вдохновение!
– Значит, ты блефовал! Та девушка не была в опасности.
Cлайд с цитатой