Мария и Надя говорили так, будто ненавидели Зою, но улыбались ей в лицо. Что они говорят обо мне, когда меня нет поблизости?
Стоило мне подумать, что хуже быть уже не может, как все стало хуже.
Ли Бардуго. Тень и Кость
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой– Ты не можешь бросить нас на верную смерть, Алина! – продолжал распаляться Дарклинг. – Если пойдешь на этот шаг, то сама знаешь, куда он тебя приведет.
Во мне зародился истерический смех. Я знала. Знала, что стану похожей на него.
– Однажды ты просила меня о помиловании, – прозвучали его слова над мертвыми землями Каньона, сквозь голодные вопли его чудовищных творений. – Такое твое представление о милосердии?
Ветер надувает паруса. Они снова одни, как в детстве, когда прятались от детей постарше, от гнева Аны Куи, от монстров, скрывающихся в темноте. Они снова бездомные сироты, но они есть друг у друга. И у них есть надежда на жизнь по другую сторону моря.
Они кричали от ужаса, их серые тельца корчились в ярком солнечном свете. «Это – его истинное лицо, – подумала я, щурясь от ослепительного сияния. – Подобное притягивает подобное». Это – живое воплощение его души, его правда, оголенная в свете солнца, лишенная таинственности и тени. Это – истина за красивой личиной и поразительным могуществом; истина, что стала мертвым, опустошенным пространством под звездами. Пустыней, населенной испуганными монстрами.
«А как же люди, которых ты бросила?» – возник голос в моей голове, который мне отчаянно хотелось проигнорировать. Послы, солдаты, гриши… Я обрекла их на верную смерть и даже не знала, погиб ли Дарклинг. Разорвали ли его на части волькры? Отомстили ли потерянные мужчины и женщины из долины Тула Черному Еретику? Или, возможно, в эту самую минуту он мчался ко мне по мертвым просторам Неморя, готовясь обрушить неминуемую расплату?
– Нет ничего плохого в том, чтобы быть картографом.
– Конечно, нет. И в том, чтобы быть ящерицей, тоже. Только не в том случае, если ты рождена ястребом.
Внезапно мой страх отступил. Он все еще был внутри, свернувшийся в уголке, как животное, но его потеснило нечто спокойное, уверенное и мощное… а также смутно знакомое. Я услышала внутренний зов, и, удивительно, но что-то во мне начало подниматься в ответ. Я пыталась подавить это, затолкать обратно внутрь себя. Каким-то образом я знала: если эта штука освободится – мне конец.
До знакомства с Малом Керамзин был домом ужасов и долгих ночей, проводимых за рыданием в темноте. Старшие дети игнорировали меня, комнаты были холодными и пустыми. Но затем привезли его и все изменилось. Мрачные коридоры стали местом для таких игр, как прятки. Безлюдный лес стал пространством для исследований. Керамзин превратился в наш дворец, наше королевство, и я больше не боялась. Экзаменаторы забрали бы меня оттуда. Забрали от Мала, а тот был единственным счастьем в моем мире.
— Не будь дурой, – уговаривала я себя. – Он Дарклинг. Второй самый могущественный человек в Равке. Ему сто двадцать лет! Ты не могла задеть его чувства.
Когда я впервые попала в Каньон, то боялась темноты и неминуемой смерти. Сейчас мрак ничего для меня не значил, а смерть казалась подарком судьбы. Я всегда знала, что мне придется вернуться в Неморе, но, оглядываясь назад, понимала, что часть меня ждала этой возможности. Ведь я хотела доказать, что от меня тоже может быть польза, и – от этой мысли я скривилась – угодить Дарклингу. Буквально мечтала о том, что буду стоять рядом с ним. Мне хотелось верить в свое предназначение: никем не любимая сиротка сможет изменить мир и стать объектом всеобщего восхищения.