Мирзакарим Норбеков. Опыт дурака, или ключ к прозрению

Если душа гипертрофирована, то человек всё время живет на эмоциях, в фантазиях, летает в облаках и может «упасть» и «разбиться». Инстинкт самосохранения отсутствует. Такие люди очень часто бывают на грани душевной болезни или уже больными.

А если гипертрофирован разум, и жизнь строится на холодном расчете, уничтожается душа, угнетается дух. Человек становится подобием компьютера, или счетной машинки, без души без воображения, без любви.

0.00

Другие цитаты по теме

Если больной не цепляется за жизнь, он всегда найдет повод, чтобы отвернуться от тех рук помощи, которые тянутся к нему.

Надежда никогда и ни к чему не обязывает. Так почему же надежда умирает последней? Потому что ей, этой лживой суке, больше некого убить! Убив своего хозяина, эта стерва поймет, на каком суку сама сидела, и какой сук она обрезала!

Быть естественным, быть самим собой, жить истинными чувствами, воспринимать мир открытой душой и не бояться неодобрения со стороны – вот что самое трудное. Личность всегда оказывается белой вороной.

Что несете в своем сознании, то и видите в окружающем мире, то и притягиваете к себе.

А Вы не задумывались над тем, что значит «хочу»?

Если я хочу есть, значит подсознание дает сигнал: «Я голоден». Что же получается?

Я каждый день буду говорить: «Хочу быть умным. Хочу быть здоровым, богатым, счастливым!» Это означает, что ежедневно на уровне подсознания констатирую: «Я глупый, больной, бедный, несчастный!»

Только сильный человек никогда не обижается, никогда не нападает. Посмотрите в природе, какая собака громче гавкает и на всех кидается? Маленькая Жучка, которая сама хвост поджимает и хочет забиться в угол. Живёт по принципу: лучший способ обороны — нападение.

– Прости меня, – выдавила Фло хрипло.

И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило.

– Прости меня, пожалуйста. Я сожалею.

Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе её заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно.

– Что это? – прохрипела Флоренс. – Что ты делаешь со мной?

– Это не я, – покачал головой Ансельм. – Это твоя душа. Это то, что она на самом деле чувствует, когда ты отворачиваешься от светлых чувств к человеку. Просто здесь в Поднебесье другие эмоции не заслоняют эту истину. Твоя душа хочет любить меня. Не мешай ей.

Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты, и их ничем не смыть!

Убивая разум, вы открываете душу, но ломаете мосты.