Они напомнили принцип, исповедуемый порядочными людьми всего мира: тем, кто попал в беду, сочувствуют, помогают, делают все, чтобы быстрее отвести несчастье.
Узковедомственные интересы сплошь и рядом мы ставим выше интересов общества, мнения населения насчет целесообразности ведомственных новостроек никто и никогда не спрашивает, узколобый, обуреваемый гигантоманией чиновник талдычит, что «наука требует жертв».
Во дворе одного из общежитий я увидел типичного чернобыльского аборигена: некто в черном бесформенном комбинезоне, шапочке, респираторе, резиновых сапогах, с дозиметром на груди подошел к колонке с водой. Наклонился. И вдруг сквозь весь страшный, противоестественный маскарад проступили очертания женского тела — неуничтожимо прекрасные знаки жизни и любви.
Весной 1987 года я уже встречал на темных, вымерших улицах Чернобыля влюбленные парочки в униформе. Непобедимые ростки жизни пробивались и здесь, сквозь радиоактивную пыль, сквозь напряженность работ по ЛПА (ликвидации последствий аварии). Законы жизни торжествовали и здесь.
Мы годами растили скромного исполнительного специалиста. Личности думающие, имеющие собственное мнение и готовые его защищать, невзирая на должности и звания, безжалостно изгонялись.
И потом, когда появилась возможность вернуться в свои квартиры и забрать некоторые вещи, подвергаемые жесткому дозиметрическому контролю, люди, словно прозрев, бросались не к «престижным» коврам (ворс ковров «набрал» очень много радиации), не к хрусталю, а к тем вещам, что составляли духовную ценность: к фотографиям близких, любимым книгам, старым письмам, каким-то смешным, но памятным безделушкам — к тому, что составляет глубоко личный и очень хрупкий мир человека, живущего не только настоящим, но прошлым и будущим.
И вдруг я понял, что такое счастье. Это трава, в которую можно лечь, не боясь радиации. Это теплая река, в которой можно искупаться. Это коровы, молоко от которых можно свободно пить. И провинциальный городок, живущий размеренной жизнью, и санаторий, по аллеям которого медленно прогуливаются отдыхающие, покупают билеты в летний кинотеатр и заводят знакомства — это тоже счастье.
Сегодня нужно технику защищать от человека. В самом деле — от человека, в руках которого сосредоточены потрясающие мощности.
Но ведь с отрицания того, что кажется хорошим и идеальным, начинается творчество, стремление сделать все как-то лучше. Наша школа учит скорее пользоваться тем, что есть, а не отрицать достигнутое и не создавать новое.
Если в администрации люди честные, порядочные, принципиальные, то, естественно, и рабочие стараются соответствовать. Когда же кому-то все позволено, а кому-то нет, рождается не зависть даже, а душевный дискомфорт.
Но мы не умеем вовремя похвалить, сказать доброе слово, поддержать в трудную минуту того, кто стоит рядом.
Cлайд с цитатой