Николай Александрович Добролюбов. Забитые люди

В том-то и заслуга художника: он находит в глупом человеке проблески самого ясного здравого смысла; в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и показывает нам живые, никогда незаглушаемые стремления и потребности человеческой природы, вынимает в самой глубинне души запрятанный протест личности против внешнего насильственного давления.

Другие цитаты по теме

Нас с детства наши родные старались приучить к мысли о нашем ничтожестве: о нашей полной зависимости от взгляда учителя, гувернера, и вообще всякого высшего по положению лица.

Нужды в людях нигде у нас не чувствуется, да и сами эти люди не чувствуют, чтоб они были на что-нибудь нужны.

Мы заметили общее стремление к восстановлению человеческого достоинства и полноправности во всех и каждом.

Эта мораль из прописей, предлагаемая под видом «руководства к счастливой и богатой жизни и состоящая в том, что «будь бережлив», «никогда не давай воли своим страстям», «довольствуйся малым», «сноси терпеливо все оскорбления от тех, от кого находишься в зависимости», и пр.

Некоторые и по окончании ученического периода не выходят из под крыла родительского; за них просят, кланяются, подличают, велят и им кланяться и подличать, выхлопатывают местечко, нередко теплое... Подобные птенцы имеют шансы дойти до степеней известных.

Идеальная теория общественного механизма, с упокоением всех людей на своем месте и на своем деле, — вовсе не обеспечивает всеобщего благоденствия.

Есть такие инстинкты, которые никакой форме, никакому гнету не поддаются и вызывают человека на вещи совсем несообразные.

В произведениях Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или наконец даже не в вправе быть человеком, настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе.

Наши мечтатели о богатстве большею частью ухватываются за рутинные средства, берут то, что под рукою и что плохо лежит, и нередко останавливаются на достижении всевозможного комфорта.

И ведь пришла же человеку в голову безобразная мысль — превратить дело художественной критики в патологические этюды о руссском обществе...