У нас нет начала. У нас нет конца. Мы бесконечны. Миллионы лет после того как ваша цивилизация исчезнет и будет забыта, мы продолжим существовать.
Ложные надежды не приносят счастья.
У нас нет начала. У нас нет конца. Мы бесконечны. Миллионы лет после того как ваша цивилизация исчезнет и будет забыта, мы продолжим существовать.
Ложные надежды не приносят счастья.
— А как вы получили свое прозвище?
— Так выходит короче, чем «лейтенант космических сил Альянса Джефф Моро». К тому же «Джокер» значит «Шутник», а я так люблю, когда дети смеются.
Сдавайтесь. Или нет. Так даже веселее.
Если я здесь сдохну, ему не жить.
Анолеис не дурак, он же не будет писать в своих бумагах: «Дорогой дневник! Сегодня я украл три миллиона кредитов!»
— Спасибо, Шепард. Ты начинаешь мне нравиться.
— Становишьсч мягкотелым, Рекс?
— Если ты мне нравишься, это еще не значит, что я тебя не убью.
— Ну же, Рекс, неужели у вас нет ни одной интересной истории?
— Ну... однажды турианцы чуть не уничтожили нашу расу. Вот было весело.
Ты хорошо стреляешь по бутылкам. Хорошо, что ты с нами, Гаррус, а то вдруг бутылки восстанут.
Мы за миллион световых лет от колыбели человечества заходим в бар, набитый мужчинами, у которых течет слюна от женщин, трясущих задницами на сцене. Даже не знаю, смеяться или плакать.
Самостоятельность не означает одиночество.