Беспечным, жизнерадостным мотыльком кружился он среди людей – у него не было ни той духовной силы, которую можно было бы назвать интеллектом, ни единой мысли, которая была бы достойна эпитета «благородная», ни каких-либо чувств, которые могли бы долгое время волновать его.
Конечно, я не пылаю страстью к этому человеку, но его близость и само стечение обстоятельств пробудили во мне некоторое подобие чувства.
Горячая волна чувства и искренности уже докатилась до самых дальних уголков зала.
Он никогда не знал, что великим человеком может быть и благодаря своим чувствам – не только уму.
В моих чувствах царит полнейший сумбур – тут и ярость обманутой, и боль утраты, и горькое чувство поражения.
Для человека, который никогда не путешествовал, всякое новое место, сколько-нибудь отличающееся от родного края, выглядит очень заманчиво. Если не говорить о любви, больше всего радости и утешения приносят нам путешествия. Все новое кажется нам почему-то очень важным, и разум, в сущности, лишь отражающий восприятия наших чувств, уступает наплыву впечатлений. В пути можно забыть возлюбленного, рассеять горе, отогнать от себя призрак смерти. В простом выражении «я уезжаю» кроется целый мир не находящих выхода чувств.
Стоило ей чуть принарядиться, и она опять стала премиленьким юным существом с большими глазами и грустным ртом.
Человек без житейского опыта — это былинка, увлекаемая бушующими по вселенной ветрами... Наша цивилизация находится ещё на середине своего пути. Мы уже не звери, ибо в своих действиях руководствуемся не только одним инстинктом, но ещё и не совсем люди, ибо мы руководствуемся не только голосом разума. Тигр не отвечает на поступки. Мы видим, что природа наградила его всем для жизни, — он повинуется врожденным инстинктам и бессознательно находит в них защиту. И мы видим, что человек далеко ушел от логовища в джунглях, его инстинкты притупились с появлением собственной воли, но эта воля ещё не настолько развилась в нем, что бы занять место инстинктов и правильно руководить его поступками. Человек становится слишком мудрым, чтобы всегда прислушиваться к голосу инстинктов и желаний, но он ещё слишком слаб, что бы всегда побеждать их. Пока он был зверем, силы природы влекли его за собой, но как человек он ещё вполне научился подчинять их себе. Находясь в этом переходном состоянии, человек уже не руководится слепыми инстинктами и не действует в гармонии с природой, но он ещё и не умеет по собственной воле разумно создавать эту гармонию. Вот почему человек подобен подхваченной ветром былинке: во власти порывов страстей он поступает так или иначе то под влиянием воли, то инстинкта, ошибаясь, исправляя свои ошибки, падая и снова поднимаясь; он существо, чьи поступки невозможно предусмотреть. Нам остается только утешать себя мыслью, что эволюция никогда не прекратится, что идеал — это светоч, который не может погаснуть. Человек не будет вечно колебаться между добром и злом. Когда эта распря между собственной волей и инстинктом придет к концу, когда глубокое понимание жизни позволит первой из этих сил окончательно занять место второй, человек перестанет быть непостоянным. Стрелка разума твердо без колебаний будет устремлена на далекий полюс истины.
Жизненный опыт еще не лишил тебя той душевной свежести, которая так украшает человека.
Привычка к вольному деревенскому воздуху вызывает во мне протест против этой тесноты и духоты.
Я прошу от тебя лишь немногого: чтобы в твоем взоре отражалась преданность, чтобы в голосе твоем звучала нежность, чтобы ты не позволял презрению или пренебрежению проникать в твоё сердце.
Cлайд с цитатой