Беспечным, жизнерадостным мотыльком кружился он среди людей – у него не было ни той духовной силы, которую можно было бы назвать интеллектом, ни единой мысли, которая была бы достойна эпитета «благородная», ни каких-либо чувств, которые могли бы долгое время волновать его.
Конечно, я не пылаю страстью к этому человеку, но его близость и само стечение обстоятельств пробудили во мне некоторое подобие чувства.
Он никогда не знал, что великим человеком может быть и благодаря своим чувствам – не только уму.
В моих чувствах царит полнейший сумбур – тут и ярость обманутой, и боль утраты, и горькое чувство поражения.
Для человека, который никогда не путешествовал, всякое новое место, сколько-нибудь отличающееся от родного края, выглядит очень заманчиво. Если не говорить о любви, больше всего радости и утешения приносят нам путешествия. Все новое кажется нам почему-то очень важным, и разум, в сущности, лишь отражающий восприятия наших чувств, уступает наплыву впечатлений. В пути можно забыть возлюбленного, рассеять горе, отогнать от себя призрак смерти. В простом выражении «я уезжаю» кроется целый мир не находящих выхода чувств.
... Гораздо лучше было бы внушать Керри, что она должна превзойти самое себя, а не других женщин, которые якобы лучше её.
В нем было что-то до того бездушное, наглое и заносчивое, такая уверенность в конечной победе, что я на миг ощутила желание задушить его.
Керри дивилась широкому размаху жизни в этом городе и думала о том, как много нужно уметь, чтобы играть в ней хоть какую-то роль.
Только высокое умственное развитие и порождает такую философию, такую стойкость духа, которые не позволяют сосредотачиваться на подобных вещах — и страдать из-за них.
Cлайд с цитатой