Довольно полагать религию полезной для рода человеческого. Примите хорошие законы — и вы прекрасно без неё обойдётесь.
Не должно быть законов, карающих за преступления против религии, ибо оскорбление вымысла ничего не оскорбляет.
Довольно полагать религию полезной для рода человеческого. Примите хорошие законы — и вы прекрасно без неё обойдётесь.
Не должно быть законов, карающих за преступления против религии, ибо оскорбление вымысла ничего не оскорбляет.
Перестанем же верить в то, что религия способна принести пользу человеку. Как только будут установлены хорошие законы, мы сможем покончить с религией.
Я стремлюсь к тому, чтобы любая вера стала объектом насмешек и издевательств. По моему мнению, людей, собравшихся в каком-либо храме для вознесения молитв к Предвечному Существу, надлежит рассматривать в качестве театральных комедиантов. Любому человеку, разумеется, вольно потешаться над игрой подобных актеров.
Все религии сходятся на прославлении мудрости и могущества бога, но едва они начинают рассказывать о его поведении, мы сталкиваемся лишь с неблагоразумием, слабостью и глупостью. Говорят, что бог создал мир для самого себя, но до сих пор не добился должного поклонения себе, бог создал нас, чтобы мы благоговели перед ним, а мы все время насмехаемся над ним! Что за неудачник этот бог!
Благотворитель вознегодует, если об оказанных им милостям не станет широко известно.
Даже в самом чудовищном поступке обнаруживается тот или иной элемент привлекательности, не так ли?
Если уничтожить все живые существа, то воздух от этого не станет менее чистым, звезды не потускнеют и движение вселенной не станет менее точным.
Лицемерны мы ровно настолько, насколько сие вызвано необходимостью выживания в обществе. Мы обречены на существование среди людей, крайне заинтересованных в сокрытии истинного своего лица и рядящих пороки свои в одежды никогда не соблюдаемых ими добродетелей, и в таких условиях всякое проявление искренности крайне опасно; стоит ли сетовать на обман, раз сам отдаешь всех козырей в чужие руки. Общество нуждается в лицемерии и скрытности — не станем же противиться.