Боже мой! Да человеческое обращение может очеловечить даже такого, на котором давно уже потускнел образ божий.
Всякий, кто бы он ни был и как бы он ни был унижен, хоть и инстинктивно, хоть бессознательно, а всё-таки требует уважения к своему человеческому достоинству.