Эта девушка казалась феей одиночества.
Я люблю пачкать грязными башмаками ковры у богатых людей — не из мелкого самолюбия, а чтобы дать почувствовать когтистую лапу Неотвратимости.
Эта девушка казалась феей одиночества.
Я люблю пачкать грязными башмаками ковры у богатых людей — не из мелкого самолюбия, а чтобы дать почувствовать когтистую лапу Неотвратимости.
Она скрывала свой план с редкостным искусством, представляющим собой высшую степень женского вероломства.
Только простофили могут воображать, что они приносят пользу ближним, занимаясь установлением принципов политики, чтобы управлять событиями, которых никогда нельзя предвидеть.
Разве можно судить хоть грош человеку, у которого долгов на триста тысяч франков, а за душой ни сантима?
— Если вы хоть словом обмолвитесь обо всём этом, господа, прольётся ваша или моя кровь.
— Аминь! — ответил ему Гобсек, пряча пистолеты. — Чтобы пролить свою кровь, надо её иметь, милый мой, а у тебя в жилах вместо крови грязь.
Несчастье – лучший учитель. В несчастье можно многому научиться, узнать цену деньгам, цену людям.
Для охраны своего добра богачи изобрели трибуналы, судей, гильотину, к которой, как мотыльки на гибельный огонь, сами устремляются глупцы.