Ги де Мопассан. Наше сердце

Другие цитаты по теме

... она считала себя существом, ни с чем не сравнимым, редкостной жемчужиной в этом пошлом мире, который казался ей пустым и однообразным, потому что она была для него слишком хороша.

Меня влечёт к женщинам прошлого; сквозь даль веков я вижу и люблю всех тех, которые любили когда-то. История давно минувших ласк наполняет моё сердце сожалением. О, красота, улыбки, юные ласки и надежды! Разве всё это не должно быть вечным?

Но в этой любви к самой себе и заключался секрет ее обаяния и ее власти над мужчинами. Она так любовалась собою, так холила изящество своего облика и прелесть всей своей особи, выискивая и находя все, что могло еще больше подчеркнуть их, так подбирала неуловимые оттенки, делавшие ее чары еще неотразимее, а глаза — еще необыкновеннее, и так искусно прибегала ко всем уловкам, украшавшим ее в собственном мнении, что исподволь находила все то, что могло понравится окружающим.

Это была любовная литература, а не любовь.

Очень любить — как это мало! Когда любишь — просто любишь, ни более, ни менее. Это не нуждается ни в каких дополнениях. Сверх этого слова невозможно ничего ни придумать, ни сказать. Оно кратко, оно самодовлеюще.

Нельзя любить бесконечно; можно быть только верной. Неужели вы думаете, что исступленное чувство должно продолжаться годами? Нет и нет! Ну, а те женщины, что живут одними страстями, буйными, длительными или короткими вспышками своих капризов, превращают свою жизнь в роман. Герои сменяются, обстоятельства и события полны неожиданностей и разнообразия, развязка всегда новая. Признаю, что все это для них очень весело и увлекательно, потому что волнения завязки, развития и конца каждый раз возрождаются. Но когда это кончено — это кончено навсегда... для него… Понимаете?

Он ушёл хотя и с сокрушенным сердцем, но полный надежды.

А теперь кокетство стало всем; искусственные ухищрения стали главным средством и в то же время целью: ведь к нему прибегают даже не столько для того, чтобы покорять мужчин, сколько для того, чтобы дразнить соперниц и подстрекать их ревность.

Какой счастливец этот Предоле! Любит только одно — свое искусство, думает только о нем, живет только ради него! И это его наполняет, радует и делает его жизнь счастливой и благополучной. Это действительно великий художник старинного толка. Вот уж кто равнодушен к женщинам, к нашим женщинам, с их завитушками, кружевами и притворством! Нет, ему нужна подлинная пластика, а не поддельная.

Смех умер. Да и кто может смеяться? Все сами смешны.