Жан Ануй. Жаворонок

Бог сказал: я пришел принести не мир, а меч... Я пришел, дабы брат восстал на брата, а сын на отца... Бог явился, чтобы принести войну, Жанна. Не за тем явился бог, чтобы все уладить, он пришел за тем, чтобы все стало еще труднее.

0.00

Другие цитаты по теме

Бог сказал: я пришел принести не мир, а меч... Я пришел, дабы брат восстал на брата, а сын на отца... Бог явился, чтобы принести войну, Жанна. Не за тем явился бог, чтобы все уладить, он пришел за тем, чтобы все стало еще труднее.

Бог не с теми, кто сильнее. Он с теми, кто храбрее. А это вещи разные. Бог не любит тех, кто боится.

Не забывайте, никто еще точно не сумел определить — что пустяк, а что нет...

Простолюдины станут хозяевами королевства через несколько веков — время, потребное для прохождения по небу метеора, — и наступит пора резни и самых чудовищных заблуждений. И в день Страшного суда, когда будут подбивать итоги, станет ясно, что самый капризный, самый развращенный из земных владык в конце концов обходился миру менее дорого, чем любой из этих добродетельных людей. Дайте им молодца с крепкой хваткой, выходца из их же среды, который станет ими править и любой ценой захочет сделать моих французов счастливыми, и вот увидите, кончится тем, что они еще пожалеют о своем маленьком Карле с его нерешительностью и его бильбоке... У меня хоть нет общих идей о насаждении счастья. Они еще не понимают, какая это неоценимая вещь.

Скажи себе: «Ладно, я боюсь. Но это уж мое личное дело, и никого не касается. Продолжим». И продолжаешь.

Мы, англичане, определенно сторонники телесных наказаний для детей, они формируют характер. Меня самого чуть не засекли в детстве до смерти, и, как видите, это только закалило меня.

Пока останется хоть один несломленный человек, Идее, если даже она господствует надо всем и уже перемолола всех остальных, — все равно Идее угрожает гибель.

Но мы — политики, мы обязаны подавлять в себе желание слишком много размышлять об этом величии одинокого человека. И, как нарочно, именно такие чаще всего попадаются среди тех, кого мы посылаем на расстрел.

Знаешь ведь, какие они, мужчины, — орут, командуют, дерутся, а мы их за нос водим.

Чем более слаб и хрупок наш враг, чем он нежнее, чище, чем он невиннее, тем более он опасен.