Нет, как же всё-таки здорово было услышать от Коцита такое. В Иггдрасиле даже запрет навыков не помог бы такого добиться. Но если в этой войне мы освоим тактику и стратегию, то я буду точно знать, что мы ещё способны расти. Однако любой рост — это изменения. Даже преданность стражей этажей может когда-нибудь закончиться. Чёрт! Как же страшно. Неужели никто не научит меня, как быть достойным Владыкой.
— Узрите же мою величественную внешность и трепещите от страха!
— ... не может быть!?
— Ах-ха-ха, даже из-под шлема я ощущаю твою беспомощность и страх, однако!!
— Позволь задать тебе вопрос... А ты случайно не представитель вида джунгарских хомячков?
Нет, как же всё-таки здорово было услышать от Коцита такое. В Иггдрасиле даже запрет навыков не помог бы такого добиться. Но если в этой войне мы освоим тактику и стратегию, то я буду точно знать, что мы ещё способны расти. Однако любой рост — это изменения. Даже преданность стражей этажей может когда-нибудь закончиться. Чёрт! Как же страшно. Неужели никто не научит меня, как быть достойным Владыкой.
Есть слова, которые играют роль одного из принципов Назарика. Нет знака любви более великого, чем жертва ради спасения друга.
— Демиу… Кхм… Ялдаваоф. Похоже, иного выхода нет. Мы должны сразиться.
— Да. Ты совершенно прав.
— Я понял, кто ты. И раз так, мне придётся прикончить тебя. Ты ведь не возражаешь?
— Возражаю. И позволю себе сопротивляться.
Что ж, смерть от меча, смерть от переломов, смерть от дробления костей, какая разница, смерть есть смерть.
Слушайте меня! Запомните, если я сейчас сдохну в бою, вот этот тип станет вашим вождём. Возражения, аргументы и прочая болтовня не принимается.
Cлайд с цитатой