И вновь страх раскалывал мою скорлупу, чтобы в моей жизни появилось что-то новое.
В отчаянии он предпринял попытку покорить то, что даже не в силах был понять.
И вновь страх раскалывал мою скорлупу, чтобы в моей жизни появилось что-то новое.
Приди ко мне, и я стану солнцем, вокруг которого ты будешь вечно вращаться, мои лучи осветят, откроют те тайны, которые ты не желаешь открывать никому.
И тогда я, обладающий возможностями и властью, о которых ты не имеешь ни
малейшего понятия, завладею тобой и уничтожу тебя!
Можно себе представить, какой великой способна стать любовь, если у тебя в распоряжении целая вечность, чтобы лелеять и оберегать ее.
Теперь для меня не имело никакого значения, существует ли на самом деле Бог. Он остался частью мрачного и унылого царства, все сокровища которого были давным-давно разграблены, тайны раскрыты и в котором давно уже погасли все огни...
От него исходило ощущение того, что он есть на самом деле. Древнее, очень древнее зло, чьи глаза воочию видели те мрачные времена, о которых я мог только мечтать.
— Теперь я не чувствую боли, и меня не мучает сознание собственной греховности, — говорит он.
— А что вообще ты чувствуешь? — спрашиваю я. — Или твоя свобода заключается и состоит в отсутствии способности чувствовать? Ни горя, ни жажды, ни радости, ни восторга?
– Утрата веры в Бога, возможно, и есть первый шаг к невинности, – продолжал он, – утрата чувства греховности и желания повиноваться, отказ от неискренней печали по поводу того, что кажется утраченным.
– Значит, ты называешь невинностью не отсутствие опыта, а отсутствие иллюзий?
– Скорее отсутствие потребности в иллюзиях. Любовь и уважение к тому, что находится рядом с тобой, перед твоими глазами.