... он до того меня любит, что уже не мог не возненавидеть меня.
... что ложью началось, то ложью и должно было кончиться; это закон природы.
... он до того меня любит, что уже не мог не возненавидеть меня.
Это именно такое существо, которое не только грозит, но и непременно сделает и, главное, ни перед чем решительно не остановится, тем более что решительно ничем в свете не дорожит, так что даже и соблазнить его невозможно.
Стоило иному на слово принять какую-нибудь мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это «свои собственные мысли» и в его собственном мозгу зародились. Наглость наивности, если можно так выразиться, в таких случая доходит до удивительного; все это невероятно, но встречается поминутно.
... весь этот парламентаризм свободного народа – вот что для нашего брата заманчиво!
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное наслаждение.
У тебя, Парфен Семеныч, сильные страсти, такие страсти, что ты как раз бы с ними в Сибирь, на каторгу, улетел.
Кто виноват, что они несчастны и не умеют жить, имея впереди по шестьдесят лет жизни?