— Святых трогать не надо. Святые держат нейтралитет.
— Не всегда, — сказал Равик.
— В тяжелые времена у Бога всегда есть какой-то шанс. Не раз я уже видела здесь атеистов за молитвой. А вам разве не приходилось молиться, когда вас брали за горло?
Ненавидящими глазами я смотрел в небо, в это серое бесконечное небо сумасшедшего Бога, который придумал жизнь и смерть, чтобы развлекаться.
Убийствами многого не добьешься. Кто часто убивал, не станет убивать из-за любви. Иначе смерть становится чем-то смешным и незначительным. Но смерть никогда не смешна. Она всегда значительна.
Я больше не могу молиться. Мне кажется, что если опущусь на колени, Бог сразу же убьёт меня. Надеюсь, что Бога нет. Наверное, все убийцы на это надеются, ведь если нет рая, нет и ада.
Алистан Маркауз никогда не обращался к богам со своими мольбами, считая, что богов по пустякам тревожить не стоит. Он берег свою единственную молитву, берег на тот случай, когда стоит воззвать к Сагре. И он воззвал, всей душой прося грозную богиню войны даровать ему место для боя, да такое, чтобы она, увидев его маленькую войну, его самую важную в жизни битву, одобрительно кивнула. И богиня услышала графа.
Однажды сосед зашел к Ходже Насреддину в весьма расстроенных чувствах.
— Я сегодня подумал, — сказал он, — зачем вообще молиться, просить Аллаха о том, о сем… неужто Он Сам не знает, что мне лучше или хуже?
— Аллах точно знает, — ответил Ходжа. — Вопрос в том, знаешь ли это ты.
Счастье достается как-то очень просто и всегда намного проще, чем думаешь.
Судьба никогда не может быть сильнее мужества, которое противостоит ей. А если станет совсем невмоготу — можно покончить с собой. Хорошо осознавать это, но еще лучше сознавать, что, покуда ты жив, ничто не потеряно окончательно.
У того, кто отовсюду гоним, есть лишь один дом, одно пристанище — взволнованное сердце другого человека.
Вечное душевное отчаяние — отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с нею.
Бог Библии — самый мстительный из всех богов.
Cлайд с цитатой