Милая! Почему ты так редко мне улыбаешься? И мне приходится самому напоминать себе, что за хмурым мартовским небом сияет солнце, а ледниковый период-таки кончается в кайнозойскую эру!
Его мысли были до того отточены, что резали по живому.
Милая! Почему ты так редко мне улыбаешься? И мне приходится самому напоминать себе, что за хмурым мартовским небом сияет солнце, а ледниковый период-таки кончается в кайнозойскую эру!
Иного человека мне очень хочется спросить: ну скажи, откуда ты все это взял? — но я молчу, потому что знаю: тоже соврет.
Я не преувеличиваю значения своего внутреннего мира — просто мне некуда от него деваться!
Есть книги, как бы самой судьбой предназначенные для цитирования — они подобны яблоне, щедро приносящей миру свои плоды. Но есть и другие, назначенные Богом для списания в утиль — их следует хоронить в цинковых гробах Забвения, во избежание отравления окружающей среды.
Если мысль не дотягивает до афоризма, это еще ничего; плохо, если афоризм не дотягивает до мысли.