Милая! Почему ты так редко мне улыбаешься? И мне приходится самому напоминать себе, что за хмурым мартовским небом сияет солнце, а ледниковый период-таки кончается в кайнозойскую эру!
Есть книги, как бы самой судьбой предназначенные для цитирования — они подобны яблоне, щедро приносящей миру свои плоды. Но есть и другие, назначенные Богом для списания в утиль — их следует хоронить в цинковых гробах Забвения, во избежание отравления окружающей среды.
Если мысль не дотягивает до афоризма, это еще ничего; плохо, если афоризм не дотягивает до мысли.
Гуляя под яблоней, гусь и не подозревает, какой творческий союз назначил им человек.
К Ходже Насреддину пришел юный мистик и сказал:
— Любимый учитель! Помоги мне, ибо глубочайшие сомнения раздирают меня на части. Иногда я так люблю тебя, что любовь переполняет и захлестывает меня с головой — но тогда я совершенно не чувствую к тебе уважения и не могу у тебя учиться; а иногда ты для меня — высочайший авторитет, а я — само ученическое внимание, но не испытываю при этом к тебе никакой любви. Как мне быть?
— Кто же запретит ребенку скакать на одной ножке, если ему так нравится? — ответил Насреддин. — Но, думаю, если он после долгой разлуки увидит свою маму, то бросится к ней навстречу со всех ног.
… и приснился мне сон: стоит на лестнице Богопознания ангел шестикрылый, и сметает своими крыльями с ее ступеней пыль Сомнений, и летит она вниз, и попадает в глаза людям, и мешает им смотреть на мир так, как они привыкли.
Как сердце — из клетки ребер, рвется моя мысль сквозь частокол слов, столь же надежно охраняющих ее от пытливого ума читателя.
Cлайд с цитатой