Анастасия Олеговна Савицкая

Адам с отцом смотрели футбол, сидя на диване. Я остановилась в дверях и наблюдала за ним. Никогда не понимала, как женщины могут любоваться своими мужчинами, тем, как они спят, едят, смотрят телевизор или на тебя, но теперь я не могла насмотреться на этого мужчину. Он обернулся, будто почувствовал меня, и мы застыли. Отец Адама обернувшись, посмотрел на меня и улыбнулся, после чего встал и направился на кухню. Я подошла и села возле Адама. Обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо. Он прижал меня к себе, и зарылся в мои волосы.

0.00

Другие цитаты по теме

Что было бы, если бы я не встретила Адама? Какой сейчас была бы моя жизнь? Почему все говорят, что настоящая любовь должна быть трудной? Почему люди считают, что не могут встретиться в кафе, например, за чашкой утреннего кофе, поговорить о театре, картинах, плохой погоде, или книгах. Иногда нам в жизни необходима сказка. Например, встретить мужчину, который подвезет тебя на машине, включит обогреватель как раз в тот момент, когда ты в новых туфлях попала под дождь. Или когда ты видишь мужчину художника, который рисует картину на улице, и для него его мольберт весь мир. Ты стоишь и смотришь на него, на его мольберт и понимаешь, что с этого момента ты остановилась. Остановилась в поиске, в мечтах, жизнь запечатлелась. Не всегда настоящая любовь сложна. Бывает такая, как у нас – ты встречаешь мужчину, который больше не позволяет тебе о себе забыть, и в конечном итоге ты привыкаешь к этому. Привыкаешь к нему в своей жизни, и как только он исчезает на несколько дней, чувствуешь это почти что болезненно.

— Хочешь, можем съездить к ней? – спросил он. – Увидишь, что я не такое чудовище.

— Я не считаю тебя чудовищем, Адам. Возможно, слишком самоуверенным, высокомерным, самодовольным, но не чудовищем.

— Чем ты занята? — спросил он.

Я улыбнулась и ответила:

— Отдыхаю. От тебя.

— Врунишка, — сказал он, смеясь. — Ты скучаешь по мне. Хоть скорее умрешь, чем признаешься в этом.

Он был так же упрям, как и я. Не плелся за мной, как щенок. Он был мужчиной. Он сам по себе, но кроме этого поблизости с другими.

— Какого черта ты ненавидишь меня? Мы еще даже не трахались, а я тебе уже противен. Ты меня не хочешь, и не пытаешься привлечь моё внимание, понял, — помотал он головой. — Но что я сделал не так, что ты бесишься от одного моего присутствия?

— Просто ты не единственный мужик на этой планете. И если бывает любовь с первого взгляда, то почему не может быть неприязни?

— Послушай, Майкл, я не буду тебе ничего рассказывать о ее жизни, но поверь, ей всегда нужны были две вещи – семья и герой. Мы стали ей семьей, а вот героем она стала себе сама. Она долгое время сама о себе заботилась, и поверь, когда она будет готова, расскажет тебе. Но ты все равно поступил, как мудак.

— Для меня это был просто секс, и ничего больше. Я думал, что для нее тоже.

— Ты вроде умный, но не понимаешь элементарных вещей. Для женщины секс всегда значит больше.

Брайан. Ты также изменил меня. Ты научил меня любить, и за это я всегда буду у тебя в долгу. Каждую минуту нашей жизни ты бросаешь мне вызов, но в то же время подхватываешь, когда думаешь, что не выдержу. Хоть ты и знаешь, что выдержу, ты не оставляешь меня одну. И я обещаю, что не оставлю тебя. Я буду рядом с тобой, каким бы несносным ты не был, как бы сильно не опекал меня, я буду опекать тебя. Если бы мне пришлось измерять нашу любовь, это было бы невозможно. Вечности не хватит, чтоб выяснить это.

Нет, родни у меня много. Но большая семья — это заноза в заднице.

— Что ты творишь, идиот? Что за представление ты там устроил? Я не одна из твоих девочек, которая голову потеряет от того, что ты прижал ее к себе, усек? — прошипела я сквозь зубы, ворвавшись в кабинет Адама спустя час.

Я пыталась остыть, правда, у меня плохо получилось.

Он лишь усмехнулся, подошел ко мне, поднял за талию и усадил на стол, становясь между моих ног.

— Ты очень сексуальна, когда злишься, ты знала об этом? – провел он рукой по моей щеке. — Я хочу бросить тебя на свою постель. Пробовать на вкус, целуя каждый сантиметр твоего тела. Затем довести до такого состояния и заставить тебя кончить столько раз, чтоб единственное, что ты могла — это кричать мое имя. Но я не трону тебя больше, пока ты сама не попросишь. Я завоюю твое доверие и твою любовь. Ты женщина, которую я люблю, и если тебе нужно это доказывать, то я готов.

В сумерках, когда мы засыпали в постели Адама, я чувствовала его прикосновения, и когда проснулась, они или не прекращались или возобновились снова. Мы лежали на серых атласных простынях со сплетенными ногами, и я была счастлива. Не знаю, что, черт возьми, со мной творится. Я боялась дальнейшего падения, но в тоже время и чувствовала, что взлетала.