Молчание тоже может таить насмешку.
Поиск решения сродни охоте — добившись результата, испытываешь жестокое, дикое удовольствие. Таков уж человек.
Молчание тоже может таить насмешку.
Поиск решения сродни охоте — добившись результата, испытываешь жестокое, дикое удовольствие. Таков уж человек.
— Можете вы мне в лицо заявить, что я — зло? Я — зло, офицер Старлинг?
— Я думаю, вы — разрушение. А это для меня одно и то же.
— Зло всего лишь разрушение? Тогда бури — зло, если все так просто, и огонь, да еще и град к тому же. Все то, что агенты страховых компаний валят в одну кучу под рубрикой «Деяния Господни».
— Сознательно совершаемое...
— Я — для собственного удовольствия — коллекционирую рухнувшие церкви. Вы не видели недавнюю передачу о церкви в Сицилии? Потрясающе! Фасад храма рухнула во время специально заказанной мессы и похоронил под собой шестьдесят пять бабушек. Это — зло? Если да, кто же его совершил? Если Он — там, то Ему просто это нравится, офицер Старлинг. И тиф, и лебеди — одних рук дело.
— Вы — человек очень твердый, не правда ли, офицер Старлинг?
— Не кремень.
— И вам ненавистна мысль, что вы такая же, как все. Это вас уязвляет. Еще бы! Нет, вы совсем не как все, офицер Старлинг. Вы только боитесь быть такой.
Невнимание и невосприимчивость бывают иногда сознательно избранным средством оградить себя от боли и часто неверно понимаются как отсутствие глубины и безразличие ко всему и вся.
... Вы чувствуете, как от него пахнет? Специфический запах пота, напоминающий козлиный. Запомните: это запах, характерный для шизофрении.
Полиция не так умна и опытна. Полицейские привыкли иметь дело с преступниками. Они используют кандалы и наручники. Кандалы и наручники открываются ключом.
Невнимание и невосприимчивость бывают иногда сознательно избранным средством оградить себя от боли и часто неверно понимаются как отсутствие глубины и безразличие ко всему и вся.
... Вы чувствуете, как от него пахнет? Специфический запах пота, напоминающий козлиный. Запомните: это запах, характерный для шизофрении.
— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?
— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?
— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?
— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Виккио и Дуомо — вид с Бельведера.
— И все эти детали вы рисовали по памяти?
— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.