Когда в старом замке загорается окно, мне хочется пригласить на танец... Впрочем, она давно не танцует, лет триста, если не больше.
Если я и сорву бурные и продолжительные овации, то только на своих собственных похоронах.
Когда в старом замке загорается окно, мне хочется пригласить на танец... Впрочем, она давно не танцует, лет триста, если не больше.
Если я и сорву бурные и продолжительные овации, то только на своих собственных похоронах.
Если я и сорву бурные и продолжительные овации, то только на своих собственных похоронах.
Пишта долго и медленно крутил глобус, затем печально произнес:
— И все-таки она плоская!
— Земля? — спросил я с тихим негодованием в голосе.
— Нет. Соседка. Эдина, — ответил Пишта и отошел от глобуса.
Почтальон Пишта после воскресной мессы.
Обреченные... всегда считают себя умными, сильными, прагматичными...