Люди боготворили его, потому что он говорил сердцем, и им было невдомек, что речь идет лишь о темной стороне сердца.
Что может быть эгоистичнее младенца? Он протягивает руку, хватает, грабастает и тянет все в рот. Человек в первые дни жизни – неразумное чудовище, не ведающее, что есть и другие люди. Все мы начинали тиранами. Жизнь нас укротила, препятствуя нам.
Человека делают выбор и обстоятельства. Никто не властен над обстоятельствами, но над своим выбором властен каждый.
Злого умысла в чистом виде не существует. Каждый убежден, что творит добро. Дьявол всегда мнит себя ангелом.
С этих пор ночи мальчика тяжелы, а дни еще тяжелее. Он хочет понять. Понять, что чудовище ничем не отличается от него, кроме человечности, что оно такое же, как он, просто принимает другие решения. С этих пор мальчик боится сам себя, он знает, что в нем живет жестокий и кровожадный зверь, и думает, как бы всю жизнь продержать его в клетке.
Мне кажется на этой земле живет два вида чудовищ: те, что думают только о себе, и те, что думают только о других. Иначе говоря, негодяи-эгоисты и негодяи — альтруисты. Генрих относится к первой категории, ибо свое удовольствие и успех он ставит превыше всего. Однако, сколь бы вредоносен он ни был, ему далеко до злодея второй категории. Негодяи — альтруисты творят куда больше зла, ибо ничто их не остановит — ни удовольствие, ни насыщение, ни деньги, ни слава. Почему? Потому что негодяи — альтруисты не думают о себе, они выходят за рамки личного злодейства и достигают больших карьерных высот на публичном поприще. Они чувствуют себя обличенными миссией, они действует — в своих глазах — лишь для общего блага, они убеждены, что хорошо поступают упраздняя свободы, бросая в тюрьмы своих противников и даже расстреливая их. Они не видят чужой доли. Они вытирают окровавленные руки лоскутом своего идеала, устремив взгляд к горизонту будущего, они не способны разглядеть людей по отдельности, они обещают своим подданным лучшие времена, заставляя их жить в худшие. И ничто, ничто и никогда, не встанет на их пути. Ибо они заведомо правы. Они знают. Не их идеи убивают, но их отношения со своими идеями: уверенность. Уверенный человек — это человек вооруженный. Уверенный человек, которому перечат, становится убийцей. Он убивает сомнение. Его убежденность дат ему силу отрицать без споров и сожалений. Он мыслит из огнемета. Утверждает из пушки.
Наше прошлое тяготит нас настолько, насколько мы ему позволяем; размышляя, работая, мы можем облегчить это бремя.
Ошибка, которую совершают с Гитлером, происходит из того, что его принимают за человека исключительного, незаурядное чудовище, несравненного варвара. А между тем он человек банальный. Банальный, как зло. Банальный, как ты и я. Это мог бы быть ты, это мог бы быть я. И как знать, не окажемся ли мы завтра на его месте, ты или я? Кто может считать себя надежно защищенным? Защищенным от ложного суждения, от упрощенчества, от упрямства или от зла, причиненного во имя того, что считают добром?
Галерейщик был известен своей привычкой мгновенно засыпать где угодно и когда угодно. Ходила легенда о том, что он даже ухитрился отключиться посреди трудного разговора с налоговым инспектором.
Я страдаю. Ледяной меч пронзил мне грудь до самого нутра, я истекаю кровью, и никто не видит? Никто не заметил, какое горе меня сразило? Неужели я один на этой земле чувствую все так остро? Да в одном ли мире мы живем?
Злого умысла в чистом виде не существует. Каждый убежден, что творит добро. Дьявол всегда мнит себя ангелом.
Cлайд с цитатой