Михаил Таль

Другие цитаты по теме

Следи хоть день-деньской за шахматной доской -

всё будет пешку жаль.

Что делать с бедной пешкой?

Она обречена.

Её удел такой.

Пора занять уста молитвой иль усмешкой.

Меняет свой венец на непреклонный шлем

наш доблестный король, как долг и честь велели.

О, только пригубить текущий мимо шлейф -

и сладко умереть во славу королевы.

Устали игроки.

Всё кончено. Ура!

И пешка, и король летят в одну коробку.

Для этого, увы, не надобно ума,

и тщетно брать туда и шапку, и корону.

Претерпеваем рознь в честь славы и войны,

но в крайний час -

навек один другому равен.

Чей неусыпный глаз глядит со стороны?

И кто играет в нас, покуда мы играем?

Все гроссмейстеры ненормальны. Они отличаются лишь степенью своего помешательства.

— А за мной кто? Я вроде вот этой пешицы...

— Пешицы... При умной-то игре и пешица ферзём может стать.

Королева прислонила ее к дереву и сказала ласково:

— А теперь можешь немного отдохнуть! Алиса в изумлении огляделась.

— Что это? — спросила она. — Мы так и остались под этим деревом! Неужели мы не стронулись с места ни на шаг?

— Ну, конечно, нет, — ответила Королева. — А ты чего хотела?

— У нас, — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.

— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь, знаешь ли,

приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!

Когда я проигрываю партию, я чувствую себя королем, который подает нищему.

— Небольшое испытание! В моей жизни не случалось ничего подобного! Я играю с двумя гроссмейстерами мирового класса после того, как вы преподали мне один-единственный урок...

— Два, — уточнил Джеф. — К тому же у вас природный талант к шахматам.

— Господи! Почему я позволила втянуть себя в эту авантюру?

— Потому что мы заработаем кучу денег.

— Я не хочу зарабатывать кучу денег. Хочу одного: чтобы наш корабль утонул! Почему мы не на «Титанике»?

Он был как теленок, которого может любить только корова.

Радищев — не писатель, он — родоначальник и основоположник. С него начинается длинная цепочка российского диссидентства. Радищев родил декабристов, декабристы — Герцена, тот разбудил Ленина, Ленин — Сталина, Сталин — Хрущева, от которого произошёл академик Сахаров.

— Мадлен... Простите, я могу вас звать Мадлен?

— А какие варианты еще? Артур, что ли?

Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я её высек; она врёт, ей-богу, врёт. Она сама себя высекла.