— Ненавижу тебя, — сказала я.
Он покачал головой:
— Это не правда.
— Хочу ненавидеть.
— Надеюсь, у тебя не получится.
— Ненавижу тебя, — сказала я.
Он покачал головой:
— Это не правда.
— Хочу ненавидеть.
— Надеюсь, у тебя не получится.
Пусть Перси и все остальные думают, что она презирала ее из-за красоты и изящества. Люси ненавидела Мэри по одной простой причине: та незаслуженно завоевала и сохранила навсегда сердце мужчины, которого любила Люси.
— Вы единственная мать, которую я знала. Было ли то время, когда вы хоть немножко меня любили?
— Кто любит гвоздь в своем башмаке?
Жизнь — штука жесткая... ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас... нет, но и любить нас она тоже не любит.
– Кто ты такой? Ты один из них! Ты чёртов иной!
– Я человек. Но и иной тоже. И то и другое. Иные сюда пришли не впервые. Они приходили и раньше, чтобы оставить тайных агентов вроде меня. Но я всегда ощущал себя другим. В детстве я слышал голос в голове, тихий, но реальный. А когда прилетел корабль... как будто выключатель внутри щёлкнул. Будто я спал и проснулся.
– Сколько людей ты убил? Ты убил свою семью?
– Нет. Болезнь убила.
– Болезнь, которую создали иные, которую создали вы! Твоя семья наверняка любила тебя.
– У нас считается, что любовь – это всего лишь уловка. Инстинкт, способ защитить свои гены.
– Ты правда в это веришь?
– Верил. Пока не встретил тебя. Я не знаю как, сам не понимаю, но... ты будто снова щёлкнула выключатель. Я снова захотел стать человеком.
– Это ты меня подстрелил.
– Нет. Я тебя спас. Я ошибался. И они ошибаются. Любовь не уловка, она реальность. Теперь я это знаю, благодаря тебе.
Потому что этакая насильственная, дикая любовь действует как припадок, как мёртвая петля, как болезнь, и — чуть достиг удовлетворения — тотчас же упадает пелена и является противоположное чувство: отвращение и ненависть, желание истребить, раздавить.
Люди глупые. Мы не похожи на благородных волков. Мы не можем жить, если не за что держаться. Мы ненавидим что-то, проклинаем что-то, презираем что-то. Мы любим что-то...
Кто долго так способен был
Прощать, не понимать, не видеть,
Тот, верно, глубоко любил,
Но глубже будет ненавидеть...
А ведь если от любви до ненависти — один шаг, то в обратную-то сторону — значительно больше...
.... когда он смотрел на меня, я отчетливо читала в его глазах жалость. С тех самых пор я ненавижу это чувство. Иногда мне даже казалось, что лучше бы он ненавидел меня. Возможно, ненависть, как оборотная сторона страсти, согрела бы мое сердце гораздо больше, чем презренное чувство жалости…