— С тумбочками у нас хорошо, а вот по части подушек бедствуем.
— Что же, мне на тумбочке спать?
— С тумбочками у нас хорошо, а вот по части подушек бедствуем.
— Что же, мне на тумбочке спать?
— И кем ж ты сюда работать приехала?
— Поваром...
— Эт что ж теперь будет!
— Заколыхалась, ничего смешного.
— Правильно ты его, Анфиса! Так им и надо! Знаешь, вот мы сегодня по истории проходили, было такое время, когда женщины мужчинами командовали, очень правильное было время! Я вот только его название забыла...
— Матриархат, что ли?
— Ты тоже знаешь?
— Че это, мне?
— Ага.
— Кх, тикают!
— Ага.
[кашель за дверью]
— А ты чего расселся? Для тебя Ксан Ксаныч табуретку делал?
— Че это, мне?
— Ага.
— Кх, тикают!
— Ага.
[кашель за дверью]
— А ты чего расселся? Для тебя Ксан Ксаныч табуретку делал?
Так хочется быть красивой! Я б тогда за всех обманутых девчат отомстила бы! Вот иду я красивая по улице, а все встречные ребята так и столбенеют, а которые послабей — так и падают, падают, падают и сами собой в штабеля укладываются! Вот!
— А это что за мужчина?
— А это так, помогает...
— Такая детина на кухне?!
— А это не детина... То есть не мужчина... То есть мужчина, но не на кухне. Это наш лучший вальщик, Илья Кавригин. А это так у них шуры-муры...
— Какие еще шуры-муры?! Это у кого еще шуры-муры?! Никто его не звал, нужен он тут больно, сам навязался!
Знаешь, мам Вер? Я вообще решила замуж не выходить! Одной спокойнее, правда? Хочу — халву ем, хочу — пряники.