Нет, не те «молодежь»,
кто, забившись в лужайку да в лодку,
начинает под визг и галдёж
прополаскивать водкой глотку.
Нет, не те «молодежь»,
кто, забившись в лужайку да в лодку,
начинает под визг и галдёж
прополаскивать водкой глотку.
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре ***ям буду
подавать ананасовую воду.
Лезу — стотысячный случай — на стол.
Давно посетителям осточертело.
Знают заранее всё, как по нотам:
Буду звать (новое дело!),
Куда-то идти, спасать кого-то.
В извинение пьяной нагрузки
Хозяин гостям объясняет:
— Русский!
Мне,
чудотворцу всего, что празднично,
самому на праздник выйти не с кем.
Возьму сейчас и грохнусь навзничь
и голову вымозжу каменным Невским!
И когда моё количество лет
выпляшет до конца —
миллионом кровинок устелется след
к дому моего отца.
Вчера шатаюсь пляжем. Пишу «Облако».
Выкрепло сознание близкой революции.
Поехал в Мустомяки. М. Горький. Читал ему части «Облака». Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете.
Все же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея.
Любовь любому рожденному дадена, —
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
Что кипятитесь?
Обещали и делим поровну:
одному — бублик,
другому — дырку от бублика.
Это и есть демократическая республика.