— Милко, как ты думаешь, чтобы мое лицо стало твоим лицом?!
— Боже упаси!
— Милко, как ты думаешь, чтобы мое лицо стало твоим лицом?!
— Боже упаси!
— Ну нашла себя с кем сравнивать, кто Пушкарева, кто ты — это же небо и земля. Другое дело, Кира, я. Вот, если бы на месте Кати была бы я, то да, туго бы тебе пришлось, потому что с таким соперником, как я, тягаться тяжело.
— Викуся, спасибо тебе большое за твои советы.
— Да что ты, всё ради тебя.
— Знаешь, если бы ты не говорила мне, что закончила два курса МГИМО, я бы подумала, что тебя выгнали с психфака.
— Вик, ну иди уже, сделай что-нибудь!
— Единственное, что я могу сейчас сделать, — это позвать электрика.
— Зачем?
— Затем! Чтобы табличку повесил «Не влезай — убьет»!
— А кто этот милый дядечка?
— Это отец Пушкаревой!
— Мда? Мм...
— Ну и нравы... она ж за деньги на любого готова броситься! Кошмар... Кошмар!
— Чай, кофе, может быть, чего-нибудь сладенького...
— А ты, Вика, вообще молчи, а лучше не дыши!
— А там стоит моя машиинка, такая вся несчастная, одинокая. Под дождем...
— А как ты ее узнала? Она что, тебе подмигнула?
— Ага. Багажником помахала...
— Катя, у меня к вам будет несколько поручений, поэтому кофе давайте отложим.
— Я не себе!
— Да мне тоже пока не надо.
— Это я для себя попросила. Умираю, хочу кофе!
— Ну и умирай на здоровье, я не против, я даже «за».
— Тебя все ищут: и злая Кира, и твоя бешеная Катя!
— А чем ты так успела их разозлить?
— Тем, что ты родился.